Играй грязно (ЛП)

— Я думаю, это должна сделать я. Я могла бы сделать это сегодня. Я видела, что телефон звонил, и предпочла его проигнорировать. Я такая трусиха.

— Ты не трусиха. Никогда больше не говори этого.

Я делаю вдох, чтобы возразить, но Ноа останавливает мой спор своим ртом. Он побуждает меня приоткрыть губы, а затем его язык танцует с моим мягко и неторопливо, заставляя меня таять в нем. Тяжесть в моей груди ослабевает, и хотя она не покидает меня полностью, становится гораздо лучше, чем было раньше.

Он отстраняется и смотрит на меня с жаром во взгляде:

— Сколько времени у нас есть до того момента, когда тебе нужно быть готовой к уроку французского?

— Пару часов.

— Много времени для других французских вещей, помимо литературы.

— Например, поцелуи? — я улыбаюсь.

— Помимо всего прочего.

ГЛАВА 39

НОА

Я абсолютно точно использую секс, чтобы заставить Джиа забыть о том поганом сообщении, и я не чувствую ни капли сожаления, когда она крутит бедрами, усиливая трение о свой клитор, пока я поклоняюсь ему языком. Мне нравится в ней все, но есть ее киску — одно из моих любимых занятий. Ее пальцы в моих волосах, она тянет их, и когда ее бедра выгибаются, а тело бьется в конвульсиях, она резко дергает их, выкрикивая мое имя.

Я втягиваю ее клитор в рот, глотая все ее соки, и быстрее трахаю ее пальцами. Она вся слиплась от моей слюны и собственного возбуждения, поэтому они легко и быстро входят и выходят. Когда она начинает расслабляться, прижимаясь к матрасу, я откидываюсь назад и переворачиваю ее.

— Ноа, — пискнула она.

— Подними для меня свою красивую задницу, солнышко.

Она встает коленями на матрас, раздвигая ноги пошире. Ее киска блестит, готовая к большему. Я беру с тумбочки упаковку от презерватива, быстро разрываю и наматываю резинку на эрекцию. В следующую секунду я вхожу в рай, закрыв на мгновение глаза, чтобы привыкнуть к ее тесноте. Она так идеально сжимает меня, что это просто безумие.

Взяв ее за бедра, я начинаю медленно двигаться, то вынимая почти полностью, то резко вбивая до упора. Она вскрикивает, кусая простыню, чтобы заглушить звук.

— Вот так, детка. Покричи для меня.

— Я стараюсь не кричать.

— Почему? Тебя беспокоят соседи? Пусть они слышат, как хорошо я забочусь о своей девочке.

— Ты здесь не живешь, это мне приходится сталкиваться с ними в коридоре!

— О, они будут часто видеть меня, детка, — она стонет, прижимаясь ко мне все теснее. — Черт, ты так хорошо меня берешь.

Я хватаю ее за волосы и оттягиваю назад, наклоняясь вперед, чтобы встретить ее на полпути.

— Поговори со мной, солнышко. Скажи мне, что ты хочешь, чтобы я с тобой сделал, — шепчу я ей на ухо.

— Я хочу, чтобы ты трахал меня быстрее и жестче, и я хочу, чтобы ты…

— Чтобы я что?

— Я хочу, чтобы ты обхватил мою шею рукой и сжал.

Черт побери, если эти слова не являются двойным выстрелом желания прямо в мой член. Я делаю, как она просит, и сжимаю ее горло на пару секунд, после чего отпускаю. Она возбуждается еще больше, и я тоже. Я готов кончить, я на краю пропасти, но я держусь, ожидая, когда она сделает это вместе со мной.

Ее тело содрогается, посылая волны по моему стволу. Я отпускаю ее шею, обхватываю ее грудь и прижимаюсь к ее спине. Мой собственный оргазм чертовски силен, и я не могу удержаться, чтобы не выкрикивать ее имя снова и снова, пока она не выжмет из меня все до последней капли.

Я вздрагиваю на последнем толчке, прежде чем выдохнуть и пошатнуться. Черт. Это было очень сильно. Джиа рухнула на матрас, спрятав от меня лицо. Я избавляюсь от презерватива, прежде чем присоединиться к ней и лечь рядом. Ее дикие волосы разметались повсюду и закрывают большую часть лица. Я раздвигаю ее локоны, чтобы заглянуть ей в глаза.

— Вот ты где, — говорю я.

— Привет, — она лениво улыбается.

— Должен сказать, что это лучшее свидание за ланчем, которое у меня когда-либо было.

— То же самое.

— Я рад, что твои занятия отменили.

— Я тоже, — она закрывает глаза и вздыхает. — Если бы только мой урок французского языка постигла та же участь.

— Ты нервничаешь? Тебе не нужно нервничать. У тебя хорошо получается, лучше, чем у меня.

Я не добавляю, что она всегда была лучше меня. Чувство вины за то, что я солгал ей, возвращается, но она и так волнуется перед презентацией, и признание сейчас ничего не даст, только заставит ее нервничать еще больше. В конце концов, я должен рассказать ей правду. Может быть, лет через пятьдесят, когда мы станем парой пенсионеров, отдыхающих на юге Франции.

— Мне нужно заскочить в душ и подготовиться к занятиям, — она садится.

— Да, мне тоже нужно идти.

— Ты уверен, что не против взять с собой щенков?

— Абсолютно. Алекс напомнил мне, что администрация колледжа хочет, чтобы их звездные спортсмены были счастливы. Кроме того, все мои профессора — хоккейные фанаты. Я не вижу никаких проблем.

— Ну ладно, — она расслабляется, но ее ореховые глаза остаются беспокойными.

Я надеялся, что пара умопомрачительных оргазмов заставят ее забыть о том неприятном голосовом сообщении. Похоже, я ошибался. Я прижимаюсь к ее щеке:

— Ты в порядке, солнышко?