Играй в меня

Желание убить Сеньку не пропало — медленно тело где-то внутри. У меня не хватало сил раздуть этот огонёк в полновесное пламя. И на то, чтобы представить Катю продающей наркотики — тоже.

— Вот так вот, — подытожил Сенька. — Такая вот история… если в общем. А в деталях — много будешь знать, скоро помрешь.

Мы сидели на полу. Сенька, с синяками по обеим сторонам лица — один уже желтеет, а второй только наливается, допивает пиво. Я просто сижу, потому что не знаю, что мне делать. Где-то в квартире зазвонил телефон. Сенька устало вздохнул и пошёл на звук.

— Кать? — удивился он. Я подобрался, мне вообще не нравилось, что она Сеньке она звонит, а мне нет, и не важно, что у неё номера моего нет. — Чтооо? Какого хрена? Где? Блядь! Щас!

Отбросил телефон и заметался по комнате.

— Что случилось? — я не смог скрыть свое волнение.

— Жопа случилась! Где, блядь, все мои штаны?

Он торопливо надел найденные штаны, носками заморачиваться не стал, так и обулся на голу ногу. Водолазку, куртку — все это в течении нескольких секунд. Извлёк из шкафа черную спортивную сумку.

— Поехали. — я молча повиновался. Рассказывать он начал ещё в машине, параллельно звоня кому-то без остановки и выжимая на заснеженной дороге по двести километров. — Катька наша сидит на губернаторской фазенде и караулит полутруп губернатора под скрежет взламываемой двери. Так что бегом Дима, бегом.

Я заткнулся. Что происходит вообще? На окраине города к нам подсели двое парней. Сенька все звонил.

— Ничего не понимаю, — наконец констатировал он. — Какого хрена вообще происходит?

С губернатором я ещё не был знаком, знакомство должно было состояться на благотворительном ужине. И совершенно не понимал, что происходит. Кроме одного — Сенька взволнован. Значит, что-то экстраординарное. Я Катьку, конечно, убить хотел, но все же сам. Поэтому Сенькино волнение и меня захватило, да ещё и парни эти насупленные сзади, и темнота, что на скорости проносится мимо…

Мы вырвались за город буквально в течении десяти минут — на рекорд шли.

Мы свернули на проселочную дорогу. Потом на ещё одну. Скорость пришлось снизить, темень вокруг, хоть глаза выколи. Свет фар выхватывает сугробы, снова сугробы, одинокую ель… ничего больше.

— Куда мы? — не выдержал я.

— А ты думал, мы с парадного входа завалимся?

Я промолчал. Я не понимал вообще ничего, что происходит. Господи, остановите землю, я сойду. Мы остановились перед воротами, которые казалось просто выросли перед нами из темноты. Один из безымянных парней вышел из машины и пошёл к ним. Сенька достал свою сумку, из неё несколько пистолетов.

— Всё так серьёзно?

— Ага, — отозвался Сеня. — Прям дальше некуда.

— Блядь — выругался я.

Сенька кивнул. Взял целых два пистолета себе, один парню сзади, ещё один, тому что стоял на улице. И сумку убрал. Я вообще был в ужасе, но тем не менее обиделся — что за дискриминация?

— Эй, а мне?

Сенька задумался. Потом перегнулся и пошарил под задним сиденьями. И… достал мне биту.

— Держи.

Я взял. Хорошо, что не топор. Ворота открылись изнутри, навстречу нам вышел ещё один человек.

— Хозяйственные ворота, — объяснил Сенька, хотя я не спрашивал. — Чтобы не оскорблять взглядов власть имущих мусорными машинами и прочей повседневностью.

Я вертел в руках биту, не слишком представляя, что с ней делать, и что впереди ждёт. Снег идёт, темень, где-то там, за забором Катька с губернатором… Бред. А парни все стоят и шепчутся.

— Долго мы ещё?

Я понятия не имел, что происходит, но чувствовал, что лучше не тянуть.

— Такие дела с наскоку не делаются…

Машину мы загнали внутрь. Было удивительно темно, только где-то по сторонам цепочки фонарей, а здесь небо, в дырках туч звезды видно. Хорошая ночь… была бы, если бы не вот это все. Мы проехали ещё несколько сотен метров и затормозили за занесенными снегом кустами.

— Дальше пешком, — проинформировал Сенька. — Да здесь немножко, угол обогнуть…

Я чувствовал себя героем блокбастера. Надеюсь, в этом фильме меня не убивают в первые же пять минут.

— А что делать-то?

— Санек уже сбегал посмотрел. Этот тот, который нам ворота открыл. Работает он тут, снег чистит… и поглядывает. На воротах стоит два человека. Мы пройдём через калитку, у Санька от неё ключи есть. Но тех кто на шухере надо будет убрать.

— Убить? — вздрогнул я. — Может, полицию вызвать?

— Ага, щаз… убивать не будем. Вдруг мы кого мочканем, а то любимый губернатора племянник. У тебя бита, вот ты по макушкам и стучи.

Мы вошли на участок через боковую калитку у мусорных бачков. Дом светился почти всеми окнами, выглядел даже дружелюбно. А судя по всему там происходило нечто страшное. Дом мы обошли по широкой дуге, молча. Потом вовсе могли с начищенной дорожки и залезли в сугроб. Мои ботинки не были предназначены к таким экстремальным путешествиям, в штанины сразу же набился снег.

— Долго ещё? — спросил я свистящим шёпотом.

Происходящее мне не нравилось абсолютно, но словно лихорадить начало в предчувствии чего-то необратимого. И хотелось уже скорей это самое необратимое воочию увидеть.