Играй жестко

ГЛАВА 49

БЛЭР

Вечер проходит лучше, чем я ожидала. Никто не удивляется, увидев меня с Алексом. А чтобы мама не приставала, я отключила телефон. К концу вечера все ребята совершенно пьяны. Алекс подшучивает над Шоном по поводу чего-то, что произошло сегодня во время игры, но я не могу следить за разговором. Все равно это все пьяные разговоры.

По дороге к машине он спотыкается обо что-то, и я поддерживаю его, чтобы он не упал.

— Ладно, большой мальчик. Отдай ключи. Ты не поведешь.

— Мне нравится, когда ты властная.

— Правда? — я изогнула бровь.

— О, Боже. Я знаю этот взгляд.

— Какой взгляд?

— У тебя на уме что-то непотребное, — шепчет он мне на ухо.

— Может быть. Но сегодня мы не будем делать ничего безумного.

— Что? Почему нет?

Я нажимаю на кнопку брелока и отпираю его машину.

— Потому что я останусь на ночь у тебя.

Его брови взлетают к небу.

— Ты? Почему? Твоя квартира намного лучше моей.

Поскольку он не делает никаких движений, чтобы открыть пассажирскую дверь, я делаю это за него.

— Потому что я сегодня очень сильно разозлила свою мать, и она может нанести мне неожиданный визит завтра утром.

Его лицо опускается.

— О. И ты не хочешь, чтобы она узнала о нас.

— Все гораздо сложнее. А теперь садись в машину. Я замерзла, — я подталкиваю его к проему, но он двигается только потому, что хочет этого. Я не смогла бы сдвинуть его ни на дюйм, если бы он оказал хоть какое-то сопротивление.

Я оглядываю крышу машины в поисках Логана. Он на другом конце парковки, дурачится с Дарреном и Шоном.

— Логан! Ты идешь? — кричу я.

— Что?

— Он не поедет с нами. Они едут к Си Джею, — говорит мне Алекс.

— Не бери в голову! — кричу я Логану, затем закрываю дверь Алекса и обхожу его машину спереди.

Я завожу двигатель, и Алекс включает печку на максимум.

— Черт. Холодно.

— Да, — я растираю руки, обдувая их горячим воздухом.

— Почему ты не надела перчатки? — спрашивает он.

— Я торопилась уйти с вечеринки родителей. Я забыла.

— Ты так и не рассказала мне, что произошло.

Я ставлю машину на передачу и выезжаю с парковки, намеренно избегая этой темы.

— Блэр?

— Мы можем поговорить об этом позже. Я не хочу портить вечер.

Он дотрагивается до моей ноги.

— Хорошо. Поговорим позже. Я говорил тебе, какая ты сегодня красивая?

— Да! — я смеюсь. — Несколько раз.

— Что ж, это правда. Могу я признаться?

Мой пульс немного ускоряется. Пьяные признания могут быть как лучшими, так и худшими.

— Конечно.

— Когда я впервые увидел тебя, меня поразило. Я не мог отвести взгляд.

Я вздернула бровь.

— Ты имеешь в виду на уроке профессора Вейланда?

— Да. Я думал, что ты самая красивая девушка в мире.

— Но ты ужасно вел себя со мной на том уроке!

— Да. У меня был плохой день, и твое отношение меня раздражало. Меня разозлило, что профессор Вейланд сделал тебе поблажку за опоздание, тогда как за несколько минут до этого он чуть не отрубил мне голову по той же причине.

— Я опоздала из-за мамы. Я ненавижу использовать имя своей семьи для достижения успеха — быть Вествудом всегда приносило мне больше боли, чем радости, — но в тот день я решила, что должна использовать его, чтобы получить то, что хочу.

— Похоже, в тот день мы оба боролись с демонами. Интересно, влюбился бы я в тебя раньше, если бы мы встретились при более благоприятных обстоятельствах?

Мое сердце учащенно забилось, и я задыхаюсь.

— Ты влюбился в меня? — я останавливаю машину посреди дороги и смотрю на него.

— Малышка, я думал, что все очевидно.

Теперь я дрожу и пытаюсь не сойти с ума.

— Наверное… Я боялась в это поверить.

Он ласкает мое лицо своими холодными пальцами. Теперь они мне не страшны.

— Я люблю тебя.

Позади нас сигналит машина. Черт. Я продолжаю вести машину, заставляя себя сосредоточиться на дороге, но внутри меня все дрожит. Алекс Камински любит меня. Он любит меня.

Но самое безумное во всем этом сценарии то, что я тоже люблю его.

Как я расскажу ему о своем разговоре с Ильей? Он же с ума сойдет.

— Что-то ты притихла. Я тебя напугал?

Я сглатываю комок в горле.

— Нет, я не испугалась. Я просто хочу, чтобы мы вернулись домой целыми и невредимыми.

— Домой, — он хихикает. — Мне нравится, как это звучит. Наш дом.

Бабочкам в моем животе наплевать на то, что эти отношения обречены. Они вызывают у меня головокружение. Мне нравится, что когда-нибудь мы будем жить в одном доме с Алексом. Но он уезжает играть в НХЛ, а я должна выйти замуж за Илью.

Нет. Я не могу выйти замуж за этого человека. Мой план развестись через год не сработает. В его семье у меня сложилось мнение, что ты выходишь замуж за дерьмо на всю жизнь, и единственный выход из брака — смерть.

— Я тоже, — признаюсь я.

Это единственная правда, которую я могу произнести вслух. Говорить, что я люблю его, но не могу быть с ним, нечестно.

— Когда-нибудь у нас это будет, малышка. Я клянусь.

Он прислоняет голову к окну и закрывает глаза. Я издаю вздох облегчения. Надеюсь, он слишком пьян, чтобы помнить этот разговор.