Играя роли (СИ)

Я хочу оттолкнуть его. Вскочить и убежать подальше от соблазна, но не успеваю даже понять, когда его губы грубо впиваются в мои. Нет, это не нежные и страстные поцелуи. Это требование, это жадное желание обладать мной здесь и сейчас.

— Глеб, пожалуйста остановись! Глеб! — молю его между поцелуями.

Но он словно обезумел. Не слышит и не слушает меня. Я пытаюсь отстраниться, прекратить терзание не только плоти, но и души, раненого сердца. Глеб же просто продолжает целовать впиваясь в меня губами, языком, и наконец, прикусывает нижнюю губу.

Вкус крови на моих губах дает мне сил. Я протискиваю ладони между нашими телами и с силой отталкиваюсь от него. Толчок настолько сильный, что я слетаю с его колен и падаю у кресла напротив. Доли миллиметров отделили меня от удара о стеклянный угол журнального столика.

Голова гудит, а сердце подпрыгивает от всех событий и чувств, что смешались во мне. Я все еще люблю этого человека, но и ненавижу одновременно. Мне хочется вскочить и продолжить наши поцелуи, но вкус крови отрезвляет пьянящее чувство и заставляет отпрянуть, сжаться от боли и страха. Я зажмуриваюсь всхлипывая около того самого кресла, куда приземлилась.

Сквозь пульс в ушах слышу сдавленный вздох и удар тяжелого паденья. Чувствую холодные руки на моем лице и открываю глаза. Глеб лежит рядом со мной, а кресло опрокинуто кверху колесами.

— Лисенок, мой маленький Лисенок, прости меня. Прости. — повторяет он надрывно и гладит мое лицо.

Я снова отталкиваю его руки и смотрю так, словно впервые в жизни вижу этого человека. Мгновенно поднимаюсь на ноги и отступаю от мужчины, что беспомощно остался лежать на полу.

— Как ты посмел! — кричу сквозь пелену слез и боли. — За что? За что ты издеваешься надо мной. Или это изощренная месть. Но я не заслужила ее. Ты даже не знаешь всего. Того как долго я залечивала раны нанесенные тобой. Только поэтому уехала на Санторини, здесь все напоминало о тебе. Даже тот кто ранил первым не был так жесток в своих пытках. Он просто исчез. Ты же исчез, потом смс с грубыми и мучительными признаниями. А потом…

Я замялась не в силах произнести самого главного, что напоминало о нем мне все время. О том, почему я так и не сошлась с другим и продолжала любить его.

— Думаю мы все выяснили! А теперь ты свободен делать то, что считаешь нужным. Прощай, Глеб!

И прежде чем услышать хоть что то в ответ я покинула комнату. Понимая, что он физически не сможет пойти за мной, я встала у стены и разрыдалась. В соседней комнате, между тем, слышался стук об пол тяжелых предметов, звон битого стекла и крики.

Я постояла так какое то время и собравшись с силами покинула коттедж. Я ехала сюда в надежде получить выгодный контракт и обеспечить себя заказом. Но уезжала с болью в сердце и огромной дырой. Как и тогда, когда сбегала в другую страну. Все повторилось.

Сев в свою машину я дрожащими руками набрала смс матери Глеба. Ведь она волнуется за него и я как мать ее прекрасно понимаю.

«С Глебом все хорошо. Он дома. Мы договорились, что оставшуюся работу доделают без меня. Была рада знакомству. Прощайте»

Вот и все. Прошлого не вернуть. Того что было не повторить как бы не хотелось. У меня есть ради чего жить и трудиться. А Глеб? Надеюсь он найдет свое счастье.

Скажите дура. Может быть. Но мы все разные. Да и говорить с пьяным мужиком все равно что с радио. Он не услышит меня. Ему его правда ближе, нежели мои доводы. А признать вину это значит сознаться в измене. Нет. Я так не могу. Верит, не верит. Уже честно говоря плевать. Устала болеть им и играть в одни ворота. А он как был зациклен на своем, так и остался. Изменится ли он? Нет. Люди не меняются. Подстраиваются да, но не меняются.

Гордая? Наверно. Но я итак долго ждала от него того, чего он никогда не сделает. Он не признает своей вины. Пусть же остается все как есть. У него своя правда, у меня своя. А если захочет и приложит хоть немного усилий, то узнает все о том случае в офисе. Ведь я так поняла, что ему либо кто то что то сказал, либо он увидел что то. А вот его выводы это его недоверие женщинам. Он подогнал всех под единый стандарт в его понимании и отказывается признать, что не прав.

Мужчины вообще редко признают себя не правыми. И тут природа у них такая. Ну не способны они чувствовать тонкие грани и подвох. Им бы наше волшебное шестое чувство. Хотя они смеются над ним, мол чушь ваша женская чутье. А в конечном итоге она не подводит нас.

Да и Бог ему судья. Кто я такая чтоб выносить приговор или вершить его. Я просто женщина. Слабая и разбитая женщина. Я хочу чтоб меня слышали и слушали. Чтоб понимали и принимали. А это увы уже вымирающее качество в противоположном поле. Все. Баста. Хватит.

29

Алиса…

Прошло два месяца с того дня, как я покинула дом Глеба. Боль не прошла. Кажется я еще больше страдала теперь, когда знала о многом из прошлого любимого. Я видела кошмары или же наоборот сны с сексуальными фантазиями. И везде, везде был он. Всюду. Даже если мне ничего не напоминало о нем, я все равно видела его.