Играя с Дьяволом (СИ)

Эмоции зашкаливают, каждое прикосновение, его мокрый и горячий язык у меня на животе, на сосках, зубы дразнят, покусывают, терзают… Он не переступает черту, сдерживается, чувствую, что хочет больше, может сильнее, но не делает, держит зверя на привязи, не отпускает, только немного ослабляет поводок. На что он способен, чего хочет на самом деле??

— Гансссс, — стону хрипло, прохожусь по искусанным в кровь губам, тело содрогается в оргазме, сладком, дурманящем, тело подбрасывает, слышу как он стонет, громко, зло, я сжимаюсь на его члене, он остановился, ждет, пока пройдет сладостная волна, я все сильнее сжимаю его член…

Распахиваю мутные глаза, пожираю его взглядом, мне мало, этого недостаточно, прохожусь языком по искусанным губам, улыбаюсь. Страх ушел, ушёл и стыд, я не знаю почему мне становится совершенно комфортно в данную секунду.

Я прикована к потолку, в меня жестко вбивается Сатана, берет без остатка, как хочет, грубо, жестко, я улыбаюсь, наслаждаюсь процессом. Ведь я была хорошей девочкой… ну ладно может и не такой хорошей, но невинной… Никогда во мне не возникало желаний о подобном… А сейчас… хочу попробовать его, облизать член, заглотить по самые яйца и услышать его рык, стон, хочу чтобы обо мне мечтал, чтобы член колом стоял, только обо одной мысли обо мне, чтобы все его бабы на хрен шли!

Только Я! И больше никого, чтобы насытиться не мог, ночами просыпался от того, что я снюсь, хочу ужасом его стать, ночным кошмаром, везде Я и только Я. Вздрагиваю от собственных мыслей, от больных желаний, я начинаю быть зависимой от него. Недавно от страха вздрагивала, а теперь боюсь, что уйдет, что к женщине той пойдет…

— Хочу еще, — хрипло выдаю, в глаза его страшные всматриваюсь, вижу его звериный оскал…

— Бешеная, — рычит, — У тебя руки в кровь стёрты, а ты на член карабкаешься, ненасытная сука.

— Тебе же это нравится, — господи, сама себя боюсь, с кем играю? Чего прошу? Еще раз? В этой комнате? С этим Демоном? Чувствую, как его член снова стоит, угрожающе упирается между ног, пытаюсь сама насадиться, за что получаю сильный удар по попке, вскрикиваю.

— Я решаю, как тебя трахать, слишком много о себе возомнила, — всхлипываю, между ног тянет, в животе скручивает судорогой, хочу еще, нуждаюсь в нем, он нажимает на кнопку и цепи опускаются, ножки касаются земли. Слышу громкий щелчок сначала одно запястье, потом второе, адская боль пронизывает тело… Кричу, слезы текут по щекам, падаю вперед, он подхватывает меня на руки. Прохожусь взглядом по своим рукам и прихожу в ужас, раны, запекшаяся кровь, боль ужасная…

- Сама виновата, нечего было выделываться и на цепях подтягиваться, — вздрагиваю от его грубого тона, он уже возле меня, осматривает запястья и я улавливаю огонек в его глазах, ему нравится… То, что мне больно, то что я плачу, нравится оставлять на мне отметины, метить своим метками, уверена, он хотел бы сделать больше, но сдерживается, не разрешает сам себе…

Мои запястья старательно обрабатывают, сначала осматривает доктор, что-то говорит, а потом Ганс отбирает у него пузырьки, мази, бинты и сам обрабатывает раны… Я в его комнате, меня унесли из преисподней, пока рядом был доктор все было хорошо, но как только подошел ОН, тело моментально бросило в жар, боль притупилась…

Раны обрабатывались, щипали, слезы катились из глаз, но я не шипела, не кричала, а жадно его рассматривала то, как напрягалось его лицо, когда осмотрел раны в близи, как перекатывали его мышцы под тканью рубашки…

Я попала, да так сильно, что самой было страшно, ужасно хотелось провести языком по его шее, почувствовать еще раз его вкус, впиться в губы и почувствовать прикосновения его грубых рук, чтобы задницу мою смял, в себя впечатал, Ганс грубо крикнул доктору убираться, на немецком, а я уже не могла сдерживать своего сбившегося дыхания. Я желала его, руки были обработаны, мазь заморозила боль, внутри все горело, приятная дрожь прошлась по коже….

Я была в его рубашке, отказалась одевать тот развратный костюм… Рыдая поставила ультиматум либо его рубашка, либо голая буду перед врачом сидеть, он матерился, рукой пробил стену, стиснул зубы и сам на меня рубашку надел, пуговиц застегнул. А сейчас я хотела услышать треск ткани, как его сильные руки освободят меня от ненужной тряпки, хотела его снова, внутри ощущать, чтобы наполнил меня своей плотью, это казалось жизненно необходимым в данный момент.

— Совсем озверела? — Он посмотрел на меня как на идиотку, как на больную.

— Ты грубый, — прошептала я, и ничего не могла поделать со своим телом, он все еще сидел на корточках и завязывал последний узел на моем запястье, соски моментально напряглись и торчали, он не мог не заметить этого, через тонкую ткань рубашки, тело дрожало, дыхание становилось частым и тяжелым, я пропала, увязла, полностью помешалась на этом мужчине, но и правила его принимать не хотела…