Играя с огнем

Принужденно рассмеявшись, она отклонила традиционное приглашение на свидание от юного менеджера и положила трубку. Легкий флирт с ним больше не доставлял ей никакого удовольствия.

— Удивительно настойчивый малый, — сказала Элла, перемешивающая тесто. — Другой бы уже давно отступил.

Потирая ноющую шею, Руби подумала, что, если бы она однажды не поощрила его, он тоже давно отступил бы. Теперь же ей хотелось только свернуться в клубок и больше ни с одним мужчиной в мире не разговаривать. Потому что единственный мужчина, которого она хотела, не хотел ее. Руби вздохнула и сняла с крючка фартук.

— Пора забыть об этом, Тесс, — устало пробормотала она.

— Кто такая Тесс? — тут же спросила Элла.

Руби посмотрела на нее через плечо:

— Тесс из рода Д'Эрбервиллей, моя нынешняя поведенческая модель, хотя, к счастью для нас обеих, я только что решила, что унылое самокопание слишком утомляет.

— Руби, всего неделя прошла. Потерпи, все пройдет.

Руби слабо улыбнулась:

— Постараюсь.

Но в глубине души она знала, что это никогда не пройдет, потому что она была дочерью своей матери, хоть и отрицала это всю жизнь. Если уж она влюбилась, то это навсегда.

— Давай-ка я испеку еще кексов, — предложила она, подтягивая к себе ингредиенты. — И мы устроим кексовую вечеринку, а потом посмотрим тот новый сериал.

— Отличная идея! — воскликнула Элла, расплываясь в жизнерадостной улыбке, которая, впрочем, в последнее время была немного вымученной.

В этот момент раздался звонок в дверь.

— Я открою, — сказала Элла и вышла.

Руби прошла к холодильнику и вытащила шесть плиток шоколада. Она сделала все, чтобы Элла не очень страдала от ее депрессии. В конце концов, если она привыкнет улыбаться на людях и вообще вести себя как ни в чем не бывало, возможно, рано или поздно она сама поверит, что все нормально.

— Нет, вам сюда нельзя! Неужели вам мало того, что вы уже сделали?!

Услышав крики Эллы, Руби выглянула из-за двери холодильника... и выронила шоколад.

— Что ты тут делаешь? — тихо спросила она, чувствуя, как ноги превращаются в желе.

— Я сказала ему, чтобы он держался отсюда подальше, — заявила Элла.

— Я пришел поговорить, нравится тебе это или нет, — твердо ответил Кэл, с решительным лицом шагнувший к Руби, и крепко схватил ее за руку.

— Что вы себе позволяете?!

— Все в порядке, Эл, — успокоила Руби подругу, собираясь с силами. — Оставь нас одних, пожалуйста.

Элла нерешительно посмотрела на нее, потом яростно — на Кэла.

— Как скажешь. Но если что — зови меня, я рядом.

— Можешь отпустить меня, — сказала Руби Кэлу, когда Элла ушла.

Она чувствовала какое-то странное, отстраненное спокойствие. Он разжал пальцы. Она выслушает его, а потом отпустит.

— Чего ты хочешь?

Вполне возможно, что она заслужила наказание, что это божественное воздаяние за то, что она играла в любовь с парнями, которых на самом деле не любила.

— Как будто ты сама не знаешь, — зло бросил он, гневно глядя на нее. — Ты ворвалась в мою жизнь, разметала ее в клочья, а потом спокойно ушла и оставила меня одного разбирать завалы.

Руби вздрогнула и уперлась руками ему в грудь, но вместо того, чтобы оттолкнуть, впилась пальцами в его рубашку.

— Не понимаю, о чем ты, — прошептала она, чувствуя, как страх и надежда разрывают ее пополам.

— Тогда я тебе объясню, — зарычал он, встряхивая ее и усаживая на стол. — Ты не забудешь меня, Руби, потому что я не дам тебе сделать это.

— Что? О чем ты?

Он резко выдохнул, запрокинул голову и выругался. Руби положила руку на его щеку и заставила снова посмотреть на нее.

— Не смей останавливаться на этом, Кэл, или я тебя убью.

В его глазах она увидела уже не гнев, а глубокую тоску.

— Эта влюбленность... Она, похоже, заразная. Я думаю, нам стоит дать ей шанс. Посмотреть, что будет дальше.

Сердце Руби замерло, глаза защипало от слез.

— Не шути так со мной, Кэл.

Он покачал головой и прижал Руби к себе.

— Руби, как ты думаешь, сколько женщин слышали от меня эти слова? — Он коснулся губами ее губ. — Я не шучу такими вещами. Ты сводишь меня с ума.

— Надеюсь, это хорошо, — прошептала Руби, не в силах удержаться от кокетства теперь, когда все вдруг стало на свои места.

— Ты разрушила мою жизнь, сровняла с землей, но мне больше не хочется ее восстанавливать, — нежно сказал Кэл, поглаживая шею Руби. — Ты помогла мне увидеть истину.

— Какую?

Кэл отвел глаза.

— Я думал, что похож на него, что у меня те же слабости, что я не могу быть верным одной женщине. Я думал, что самый простой способ сдержать обещание — не давать его.

— Но это нелепо, Кэл! Ты совершенно не похож на своего отца! — горячо заверила его Руби, пораженная тем, как несправедливо он судил о себе. — Как ты мог так думать? Ты самый честный человек из всех, кого я знаю!

Он усмехнулся:

— Я рад, что ты так думаешь. Но дело не в нем, дело во мне. Я был трусом, я боялся подпустить кого-то слишком близко, боялся, что мне сделают больно.

Руби улыбнулась, потерлась щекой о его руку.

— И все то, что ты сказал... Что любовь — всего лишь пустое слово...

— Полная чушь. Спасибо, что напомнила.

Она счастливо рассмеялась.