Играя с огнём

— Витор! — повысила голос. — Ты зачем дерёшься?! — пересадила ребёнка к себе на колени. — Бедствие сплошное, — вздохнула устало. — Вот почему ваш — такое очарование, а наш — ей-богу, мелкий Цербер? — задала риторический вопрос.

Подошедший в этот момент к нам Доминик, который относился ко всем выходкам племянника со свойственным ему пофигизмом, лишь коротко хохотнул.

— Так мелкий Цербер же, — фыркнул насмешливо. — Погоди, подрастут, — вставил свои пять копеек, — драться будут. Потом либо друг, либо враг, — "обрадовал" нас с Селеной.

— Ник! — тут же громко возмутилась сестра. — Скажешь тоже… — проворчала. — Где Доминика?

— А что я такого сказал? — деланно изумился пустынный волк. — Правду всего лишь. И вообще, не моя вина, что младший растёт занудой. Весь в мамочку, — тоже заворчал. — Дочь Отче забрал, — ответил на последний вопрос своей пары. — Они отправились изучать гирлянды, кажется, — уселся на траву рядом с сыном.

Волчица на первую часть высказывания одарила свою пару осуждающим взглядом. Правда, говорить ничего не стала, только кивнув на пояснение о том, где дочь.

— Ну, вот, снова не так, — продолжил бурчать пустынный волк. — А ведь комплимент сделал. Вам же, мамочкам, вроде как, нравится, когда сравнивают детей с вами. Да ну вас, — махнул рукой, сосредоточив внимание на сыне. — Долго ещё будет продолжаться это торжество? Мне скучно!

Началось…

— То есть, я должна быть безмерно рада, что ты меня занудой называешь, да? — всё же не выдержала сестра.

В карих глазах полыхнуло расплавленное серебро.

— Зато ты моя зануда, — поднял на это палец вверх Доминик. — Гордись и процветай! — дополнил со всем возможным пафосом. — Лучше б я с Никки остался? Он хоть шутки понимает, — пробурчал.

О да!

Старший Оливейра, курирующий границы и патрулирующий фавелы, постоянно умудрялся влипать в неприятности. Мне иной раз казалось, он без них жить не может. Что ни день, то очередная драка. Причём массовая. Более того, затеянная с лёгкой руки того же Николаса. Потому что ему… скучно!

Вот они с Домиником точно два сапога — пара.

ДваНики — как я их называю.

— То есть, со мной тебе скучно, да? — продолжала планомерно злиться Селена, уперев руки в бока. — Никки, — передразнила обращение к Николасу, — тебе подавай, да? — поднялась на ноги, нависнув над оборотнем. — Так почему бы тебе тогда к нему не пойти, а? — предложила с нездоровым энтузиазмом. — Я даже держать тебя или заставлять возвращаться ко мне, как обычно, не буду. Иди, радуйся жизни без такой занудной меня! — сорвалась на крик.

Не знаю, как сестра, а я глядя на багрянец затопивший янтарь глаз Доминика, невольно передёрнулась. А уж от резкого выпада в сторону Селены, вовсе отодвинулась подальше. Причём, ещё и племянника прихватила с собой. Зато мой карапуз перестал баловаться, сосредоточив весь свой интерес на скандальной парочке.

— Нар-рываешься, девочка-лапочка, — перехватил свою пару за шею… Демон, притянув к себе. — Может, ещё раз повторишь сказанное? — предложил, оскалившись, сжав ладонь крепче на горле своей Добычи, а воздух вокруг сжался, мешая дышать.

Вот же…

— Э-э, народ, а давайте вы пойдёте в другое место выяснять отношения? — предложила робким тоном. — Ну, в спальню там, например…

Правда, договорить не смогла, потому что внимание Дома тут же сосредоточилось на мне и детях. А от багряного взора, наполненного ничем неприкрытой яростью, скажу я вам, мне неожиданно захотелось вообще свалить отсюда, от греха подальше.

Нет, я знала, что Доминик ни мне и уж точно Селене не причинит вреда, но всё равно жутко выглядело.

— В спальню? — вдруг жёстко усмехнулась Селена. — Не-е-ет, пусть валит к своему Никки, и идут развлекаться дальше во всех тех притонах, где они частенько любят зависать, — прорычала волчица, гордо вздёрнув подбородок. — Или, думал, я не знаю, чем вы там занимаетесь? — продолжила уже ядовито. — Что, пустынный альфа, прежняя жизнь всё-таки больше по вкусу, чем общество такой заумной, занудной и вечно цепляющейся за тебя меня? Так, может, уже хватит притворяться? Пусть всё как раньше будет! Вон, — бесцеремонно ткнула в мою сторону указательным пальцем, — она вот тоже считает, что я тебе только груз на шее, так что, давай, освободи себя, вали, куда хочется, — замолчала на секунду, после и вовсе рявкнула: — А с меня хватит!

Ой, всё…

Услышала, напридумывала — это про сестру.

Ещё и наш скандал приплела…

Эх…

Нет, я не спорю, наговорила я тогда в Нью-Йорке много чего… ненужного, но припоминать-то зачем?

Я же не напоминаю, с чьей подачи была заварена та каша с Рафаэлем…

К слову, последний нас потом и мирил. Буквально за ручку притащил меня в Дубай во Дворец Доминика, закрыл нас обеих в комнате и не выпускал, пока не поговорили и не помирились. Дом, кстати, тогда знатно повеселился с этой сценки. Две девушки, запертые в спальне одной из них, и огненный волк у дверей в качестве охраны…

Впрочем, не сказать, что я была против. Просто самой было звонить и просить прощения не по себе, а совесть грызла и точила изнутри. Но сама бы точно не скоро ещё решилась помириться.