Играя с судьбой (СИ)

— Да, — повторил он негромко, — такой, как вы и описываете: высокий, худой и беловолосый. Его привез сам Энкеле Корхида, и потом генерал в течении месяца несколько раз навещал его. Приезжал неожиданно и о чем-то долго с этим узником говорил. А потом приказал перевести в подземелья. Но имени беловолосого я не знаю, нам его не называли.

— Когда он умер? Где похоронен? — спросил Дон.

Охранник, пожав плечами, переступил с ноги на ногу.

— Этого я сказать не могу, — проговорил, подумав. — Подземелья не входят в мою зону ответственности. Но если я не ошибаюсь, этого человека заперли там, и, по-моему, просто забыли.

Дон кивнул. Отпустив охранника, потер подбородок, посмотрел на коменданта, ожидавшего дальнейших распоряжений.

— Придется осмотреть подземелья, — заметил сын. — Надеюсь, возражений не будет?

— Мадам с нами?

Дон отрицательно покачал головой, но я уже поднялась из кресла, направляясь к двери.

— Разумеется, пойду, — ответила, опровергая жест сына и не обращая внимания на гримасу досады, появившуюся на его лице.

Дон хотел мне возразить, заметив это, я нахмурилась: понимала, что он беспокоится обо мне, но осознание, что именно я буду докладывать обо всем Ордо, не позволило просто сидеть и ждать. Я должна была увидеть все собственными глазами.

Застегнув шубу, я вышла вслед за мужчинами в коридор, поймала Дона под локоть. Парень посмотрел на меня, с трудом скрывая свое недовольство.

— Ты уверена, что тебе это по силам?

Я не была уверена, врать не хотелось, и поэтому я не ответила, просто чуть ускорила шаг, надеясь, что боль в боку, которая беспокоила меня еще три дня назад, не вернется, как не свалит с ног и недавняя слабость.

Возможно, мне не помешала бы доза стимулятора, но об этом я умолчала — от добра добра не ищут, огонек кибердиагноста, спрятанного под рукавом, ровно горел светло-зеленым цветом. До идеального состояния организма, обозначаемого светло — голубым было довольно далеко, но я не при смерти, не в тяжелом состоянии, и, по сути, небольшая нагрузка не должна меня свалить с ног. Если бы не вездесущий холод, который хватал за ноги через промерзающие подошвы сапог, который забирался под меховую шубу, от которого било ознобом, напоминая о недавней болезни, и я могла бы сказать, что чувствую себя не просто сносно, а хорошо. Настолько хорошо, как только может чувствовать себя человек недавно почти три недели находившийся между жизнью и смертью.

Следом за комендантом мы прошли по длинному слабо освещенному коридору, спустились на несколько ярусов этажей по широкой лестнице, и вновь свернули в какой-то коридор с низким нависающим потолком и полным отсутствием освещения. Комендант зажег захваченный с собой фонарь. Усмехнувшись, он предложил моим сопровождающим снять со стен закрепленные в держателях факелы, и воспользоваться ими, в виду отсутствия других источников света.

— Словно время потекло вспять, мадам Арима, — заметил он, обратившись ко мне, прежде чем нырнуть в почти скрытую темнотой арку и начать спускаться по узкой винтовой лестнице, уходившей глубоко вниз.

Последовав за ним, я вынуждена была выпустить руку Дона и вцепиться в холодные перила, укрепленные на стенах. Я опасалась, что нога может соскользнуть с отполированных ногами старых камней высоких узких ступеней. Дон шел следом.

«Время потекло вспять» — вспомнились мне слова коменданта, и я подумала, что по сути он, в общем-то прав. Легко было представить, что не четыре года, прошедших с момента бунта отделяют меня от Рэны, какой я ее помнила, а долгие столетия, в которые только предстоит построить цивилизацию.

Проходы, примыкавшие к лестнице, дорогу в которые преграждали тяжелые решетки, были пустыми и темными. Ни искорки света, ни капли надежды. Только вездесущий холод, от которого коченели касавшиеся перил пальцы.

Нет, не мог человек выжить в этих застенках четыре года. Чудес не существует. С этим лучше смириться.

Я вновь стиснула зубы, понимая, что мой запал злости давно прошел, и вновь слезы подступили к глазам.

«За что? — подумалось мне. — Ну, его-то за что?»

Неожиданно спуск завершился. Лестница закончилась, а продолженьем прохода оказался достаточно узкий лаз между гранитных скал. Откуда-то пахнуло сыростью, запахом сгнивших водорослей и затхлостью. «Наверное, именно так пахнут безвременье и безнадежность» — подумалось мне.

Идя следом за комендантом, я пыталась удержать равновесие на обледеневших скользких камнях. Ноги дрожали от длительного спуска, и с содроганием я вспомнила о том, что назад подниматься придется тем же способом и по той же самой старой и ветхой лестнице.

Хорошо, хоть огонек кибердиагноста на руке не желтел. Если не навалится внезапная слабость — мне должно хватить сил на подъем, а в полете еще представится возможность отдохнуть.

Горестный вздох донесся до моего слуха, заставив на мгновение застыть на месте и жадно вслушаться.