Играя свою собственную роль

– О, Боже, – простонала я, закрывая глаза. Когда я занималась рекламой пива, я продавала Balentine Pilsner – пиво с немецким стилем, изготовленное в Америке, с ирландским названием. Оно было весьма популярно, особенно среди студентов. – Ты шутишь.

– Нет, ручаюсь за точность цитаты. – Пару секунд она молчала. – Я бы хотела, чтобы ты…

Я открыла глаза и посмотрела на нее. Робин сидела лицом ко мне, но смотрела в сторону.

– Хотела бы, чтобы я что?

Она сфокусировала взгляд на мне.

– Познакомилась с ним. Может, мы могли бы как-нибудь поужинать вместе. Ты могла бы пригласить… приятеля, если хочешь… я хочу сказать, если ты с кем-то встречаешься… – Робин говорила все быстрее, а затем замолчала. Она снова повернулась к водопаду.

Чудесно. Женский разговор о моей половой жизни с объектом моей безответной привязанности.

– Не встречаюсь, – я криво улыбнулась. – Честно говоря, я просто не понимаю, как ты находишь на это время. Я обычно падаю в постель, как только добираюсь до дома. Едва хватает сил, чтобы зубы почистить, не говоря уж о свиданиях. И, между прочим, было бы неплохо.

Робин внимательно слушала меня и нахмурилась на последней фразе.

– Прости?

– Ужин, – пояснила я. – Или что-нибудь еще с тобой и Джошем. Если вы не против, что я буду одна.

– Если ты придешь – уже хорошо. Завтра вечером? – С надеждой спросила Робин.

– Хм… – Она застала меня врасплох. Я мысленно просмотрела свой график на завтрашний день. – Завтра съемки в городе, так что, вероятно, я освобожусь не раньше восьми или около того…

– Приезжай к нам. Джош сделает гриль. Он не в состоянии даже яйцо сварить, но гриль у него получается хорошо. – Робин кратко коснулась моей руки. – Если это не слишком поздно?

Она склонила голову набок, глядя на меня своими невозможными темными глазами. Бейсболка осталась в машине, несколько прядей темных волос выбились из прически и падали на лицо. Иногда один только ее вид делал это со мной. Робин была такой чертовски красивой… это будило во мне жажду.

– Нет, не слишком поздно. Мне нравится. – Я, наконец, справилась с собой.

Она улыбнулась, наши глаза встретились, и жажда усилилась.

Я вскочила на ноги, и начала отряхивать джинсы и собирать остатки завтрака.

– Пожалуй, пора возвращаться.

– О… Да. – Робин медленно поднялась на ноги, хотя в ее голосе слышалось разочарование. – Похоже, что так. – Она похлопала меня по плечу, отчего по коже прошлось восхитительное покалывание. – Спасибо, Кэйд. Это было действительно приятно. Ты регулярно здесь бываешь?

Я отвела взгляд, восстанавливая равновесие, и пожала плечами.

– Как получается. Мне нравиться уходить с площадки, когда есть такая возможность, а здесь довольно много приятных мест в получасе или сорока пяти минутах ходьбы… я выбрала это, потому что не знала, долго ли ты сможешь идти в сандалиях. Обычно я ухожу немного дальше.

– Я оставлю кроссовки в трейлере, чтобы быть готовой в следующий раз. – Она вытянула руки над головой и наклонилась сначала в одну сторону, потом в другую, чтобы размять мышцы, и не замечала моей широкой улыбки.

В следующий раз.

Черт, это круто. Мне нравилось, как это звучало.

Убрав оставшийся мусор в пакет, я развернула brownie и, разломив его, вручила половину Робин.

– Энергия, – пояснила я, – для долгого ужасного возвращения.

Она прикрыла глаза от удовольствия перед тем, как взять пирожное, и покорно вздохнула.

– Если ты будешь продолжать в том же духе, мне придется добавить еще полтора километра к своей утренней пробежке.

Я усмехнулась и куснула пирожное, пережевывая его со счастливым выражением лица.

– Ты бегаешь?

Робин кивнула, изящно откусывая от своей порции.

– Да, начала еще в колледже… теперь это просто привычка. Еще я плаваю пару раз в неделю. Выбор был – или это, или прекратить наедаться, а я люблю вкусно поесть.

Это объясняло длинные сильные руки и мускулистые плечи.

– Сколько ты обычно бегаешь?

– Около 7,5 километров.

Я кивнула. Примерно как и я.

– Нам нужно как-нибудь пробежаться вместе, – небрежно произнесла я.

Робин улыбнулась.

– Хорошая идея. Я хотела бы бегать в компании снова… Раньше я бегала с Джошем, но он не мог избавиться от 'я – профессиональный атлет и должен сокрушить тебя'. – Последнюю фразу она произнесла с акцентом Арнольда Шварцнеггера. – В конце концов, я велела ему пойти, сокрушить кого-нибудь другого. Теперь он платит кому-то за возможность сокрушать.

Рассмеявшись, я засунула последний кусок пирожного в рот, перед тем как направиться обратно. Робин последовала за мной, и мы рядом пошли по тропинке.

– Я обещаю не сокрушать тебя. Вообще-то, с этими твоими бесконечными ногами, не могу представить, чтобы кто-то мог тебя сокрушить.

Иисус. Я только что сказала это?

Робин с любопытством глянула на меня, но не стала комментировать мою фразу.

– Договорились.

Еще через несколько минут спокойной ходьбы мы наткнулись на встречную группу из трех болтливых женщин средних лет. Робин отстала на шаг, пропуская их. Женщина, шедшая во главе группы, моргнула, узнавая меня.

– Привет, – сказала я и улыбнулась, когда ее глаза расширились от удивления.