Играя в жизни 4

А потом Гаррет вылетел из дома на запредельной скорости, за ним следом неслись три высокие лоснящиеся псины, рыча и раскидывая слюни по сторонам. Я забежала в темное помещение и услышала быстрый топот ног на втором этаже. Побежала к лестнице и стала подниматься, целясь вверх, в проем. Нужно было добраться до мэра быстрее, чем он бы добрался до рации и вызвал подкрепление.

Стоило мне ступить на второй этаж, как я увидела его силуэт. Мэр стоял с пистолетом в руках, с тем самым, которым убил Элвиса.

Мэр узнал меня. Его глаза расширились, и он успел сказать только:

– Ты…

А потом он выстрелил, я сделала то же самое и отпрыгнула в сторону. Ведь если бы его пуля попал в меня, я бы этого не пережила. Мэр промазал, точнее, он бы точно попал, если бы не мой неуклюжий прыжок. Я целилась ему в ногу, но промазала и попала… в голову.

Черт.

Поднявшись, я быстро подбежала к мэру и приложила пальцы к его шее, но это было не нужно, выстрел пришелся в глаз. Море крови растекалось вокруг головы мэра.

За спиной раздался быстрый топот ног, это Гаррет поднимался на второй этаж. Я обернулась, когда он подошел.

– Ну нет, – протянул он. – Рэйвен. На кой хер ты его застрелила?

– Я метилась в ногу.

Гаррет приподнял брови.

– Ну что я могу сказать. – Он развел руки в стороны. – Ты промазала.

Что мы теперь будем делать? Мэр был нам необходим. Его голос должен был собрать блюстителей в здание суда, а теперь это было невозможно.

– Надо пересмотреть план, – сказал Гаррет.

– Я не хотела его убивать.

– Он скорее всего тоже этого не хотел.

Оставшуюся часть ночи мы провели в кабинете мэра, Гаррет притащил девушку из оранжереи и положил в кровать. Что с ней делать, мы не знали. Гаррет нашел чертежи завода, это было уже хоть что-то. Мы поняли, что нам никак не убрать блюстителей с улиц Синта, но мы могли освободить завод от людей, осталось всего-то устроить там пожар. По технике безопасности людей должны были согнать на площадь с экраном, нам это и было нужно. Пока я сидела в кресле мэра и читала речь, которую должна сказать с экрана Синта, Гаррет продумывал план, как все это сделать так, чтобы нам не нужно было разделяться.

– Придется притащить сюда остальных, – в итоге сказал он. – Вдвоем не справимся.

В течение часа мы спрятали тело мэра в оранжерее, утащили полуживую девушку в мою квартиру, и Гаррет оставил меня, отправился за подмогой, а я стала его ждать и надеяться, что он не бросил меня тут. Меньшее, чего я сейчас хотела, так это снова оказаться бабочкой под банкой, без возможности выхода и спасения.

11. Осознание потери

Гаррет вышел из-под купола и размял шею. Ему не хотелось тащить остальных внутрь, но другого выхода не было. Без мэра и его приказа не поднимать оружие и скрыться в здание суда, они с Рэйвен находились в крайне незавидном положении. Он бы вообще не назвал его никак иначе как опасное. Без пастушьей собаки стадо овец было всего лишь стадом, не было возможности предугадать, что сделают блюстители без человека, который мог отдать им приказ в случае опасности на территории Сектора. Они точно будут пытаться найти Рэйвен и вырубить эфир, это единственное, в чем Гаррет был уверен. А его рядом не будет, это он понимал и злился. Гаррета слушать люди Синта не станут, они его никогда не видели и не знают. Обрушить правду на них должен человек, за которым некоторые наблюдали по экрану. Прежде чем отправиться на Синт Гаррет просматривал информацию о Рэйвен. После того, как она взорвала здание в Клане Топоры и Шпоры, ее лицо мелькало на экране каждый день. Синтовцы знали ее в лицо, слышали про нее.

Когда Гаррет дошел до машин, то первым, кого он увидел, был Чейз. Тот уверенно шел в сторону Уорда и сжимал кулаки. Если бы Гаррет прислушался, то различил бы скрип кожи на руках Чейза.

– Где она? – спросил Шелби.

– У себя в квартире.

– С ней все в порядке?

– Да.

– Почему ты оставил ее одну?

– Потому что так было надо. Она не одна в квартире.

– Кто с ней? – спросил Чейз.

Он терзался все это время, неизвестность и переживания за Рэйвен пытались добить его.

– Я тебе что, сломанный телефон? Придешь и спросишь ее сам, – сказал Гаррет, ощущая, как злость внутри него снова стала поднимать голову.