«Играю словом…»

Ты прости меня, мой стих печальный.
Нужно мне осмыслить и понять.
Неутешливо, невеличально,
Повесть о Татьяне излагать.
Я хочу, чтобы она глядела
Со своей небесной высоты
На немые, яркие цветы —
Те, что память на нее надела.

Не помогут ни мольбы, ни пени

Когда смерти срок приходит наш.
Я стою пред нею на коленях,
В сотый раз читая «Отче наш».
На подушке мраморного камня
Смуглые, усталые черты
Не покажут, как страдала ты
В эти дни, когда уходит память.

Кто мне веру в голову вложил

И молитве научил нехитрой?
Я всю жизнь безбожником прожил.
Бог принял меня — теперь мы квиты.
Не крещен по Твоему завету,
Но высоким духом просветлен,
Для чего я на земле рожден,
Если вновь не возрождаюсь к свету?

И хоть лба ни разу не крестил —

Исповедуюсь Тебе едино.
По твоим заветам, Боже, жил —
По заветам любящего сына.
Крест свой ощущая на спине
И металл холодный сквозь ладони…
Ты прости грехи мои бездонны,
Хлеб насущный даждь нам, Боже, днесь.

«Крест своей жизни чтоб нести —…»

Крест своей жизни чтоб нести —
Раскинь же руки врозь.
У нас, у каждого в груди —
Распятый спит Христос.

Недолюбив

Как все мешает мне, как душит тело.
И этой кофтой, и сорочкой, как броней
Покрыта я, бюстгальтера пределы
Не позволяют грудью встретиться с тобой.

Прижмись, любимый, обними за плечи,

Иль унеси меня отсюда на траву…
Сорви одежду, так мне станет легче;
Меня ты всю увидишь наяву.

Так плохо без тебя сейчас мне было.

Лишь ты вошел, я сердцем ожила.
Садись скорей со мною рядом, милый,
Прижми к себе, чтоб грусть моя ушла.

Глаза мои от слез уже просохли,

Теперь ничто не опечалит их.
Целуй меня, ласкай, мгновеньем вздоха
Пусть будет наше счастье на двоих.

А ты неловок, не поможешь мне:

Лишь обнимаешь, но не рвешь одежду.
Пойми, мне тяжело сейчас вдвойне:
Любить и на любовь хранить надежду.

А так себя мне хочется раскрыть.

А так тебя мне хочется увидеть.
А слову «жить» синоним есть — «любить».
Существовать — синоним «ненавидеть».

Недообняв, недолюбив, недоглядев,

Зачем же расставаться мы спешили?
Ведь никогда мы не простим себе
За то, что мы тогда не согрешили.

«Твои губы раскрылись, и слово…»

Твои губы раскрылись, и слово,
С них слетевшее, ветер унес.
Понял я, что тебя не услышу.

Круг одиночества

Как одиночества круг мне разрушить?
Как обрести мне свободную речь?
Как к небесам восходящую душу
От летаргии и сна уберечь?

Как обрести мне покой мирозданья?

И, обращаясь к далеким мирам,
Как мне с тобой сократить расстоянье,
Поговорить мне с тобой по душам?

Я расскажу тебе все, что я знаю.

Я покажу тебе все, что смогу.
С мыслью одной о тебе оживаю,
Только к тебе я лечу и бегу.