Играю втемную!

Лишь выйдя на свежий воздух и избавившись от всеобщего навязчивого внимания, я реально осознал, что, благодаря решению ректора, отныне мне не нужно сдавать зачеты, экзамены и принимать участие в скучных лабораторных работах. Свобода! Уря! Теперь лишь остается дождаться формального решения ученого совета и получить на руки диплом вместе с перстнем младшего магистра от артефакторики. А далее, куда направит Родина. Надеюсь, просьба принять участие в полевых испытаниях моих изобретений будет все-таки учтена. Если нет, особо сильно горевать не стану. Пять оговоренных лет как-нибудь проведу, на должности батальонного представителя Мажеского корпуса — выше по должности лейтенанту не прыгнуть. С удовольствием вернулся бы на сто тридцать седьмую заставу. Хотя, туда меня не пошлют, там уже имеется штатный офицер-магик. Впрочем, готов отправиться в Финляндию, на весьма неспокойную границу со Швецией. Там перманентная веселуха с регулярными пострелушками с обеих сторон. Еще было бы неплохо попасть в Закавказье на границу с Турцией, либо Персией, там также бывает периодически неспокойно. Во всех этих горячих точках, можно самостоятельно провести полевые испытания моих девайсов. Короче говоря, мест приложения моим неисчислимым талантам хренова туча. Главное, чтобы не запихнули в какое «сонное болото», где-нибудь под Рязанью, Новгородом или Кинешмой. Оно, вроде бы, пообещали использовать по максимуму мои магические и прочие таланты, а там кто знает это начальство, посадят в какое КБ приставят к кульману и скажут: «Изобретай, товарисч, коль соответствующий дар имеешь».

— Ну все, все, спокуха, Вовчик, — отчего-то вслух начал успокаивать сам себя, — пусть будет как будет, поскольку от тебя в данный момент ничего не зависит. — После чего потопал в направлении центральной университетской библиотеки.

Десять дней меня никто из начальства так и не побеспокоил. Все это время я фактически проторчал в главном хранилище знаний нашего универа. Много полезного для себя не вынес, но некоторую годную информацию все-таки почерпнул. Не перестаю удивляться, способности ученых мужей спрятать за велеречивым многословием едва заметное зернышко полезной информации. Благо мой мозг воспринимает данные целыми страницами и практически мгновенно их обрабатывает, отсеивая разного рода шелуху в виде авторского словоблудия.

Также часть захваченных мной живых монстров сдал химерологам, Я бы от всех избавился, но университетские вольеры оказались не приспособленными для приема такого количества монстров. Рады были, словами не передать. Обещали достойно проставиться, но, как говорится, обещанного три года ждут.

Девчонки с разных факультетов наконец решились подкатить к «загадочному герою». Познакомиться со мной не гнушались даже представительницы Великих боярских и княжеских Родов. Однако после краткого разговора тут же отлипали, ощутив посредством своей тонкой женской интуиции абсолютное нежелание с моей стороны налаживать более или менее устойчивые связи. Откровенно говоря, среди кандидаток были весьма и весьма соблазнительные штучки, но я устоял, поскольку, как уже неоднократно отмечал, неподалеку от университета находилось приятное заведение мадам Грицацуевой (ну это я так в шутку назвал хозяйку публичного дома из-за весьма и весьма пышных форм), где в любое время суток был и стол, и дом и приятная женская плоть в любых количествах и на любой вкус для всякого состоятельного клиента, главное, без каких-либо обременяющих обязательств. Система «сунул, вынул и ушел» меня вполне устраивает на данный момент.

Наконец четырнадцатого марта тысяча девятьсот двадцать пятого года, я был зван высшим начальством МУМ. На сей раз за мной прибыл лично Молодцов Антон Степанович адъютант Их Высокопревосходительства ректора. От оно как! Уважают простого деревенского парнишку и чародея без году неделя! Ерничаю, наверное, из-за нервов, мне кажется, наконец-то принято решение на высшем уровне, как именно поступить с Владимиром Зубовым. Надеюсь, оно меня устроит, но кто знает. Так что без лёгкого мандража все-таки не обошлось. Капитан передал приказ облачиться в военную форму парадного образца при всех орденах и прочих регалиях.

К моменту прибытия в начальственный кабинет мне удалось полностью взять эмоции под контроль, так что распахнул знакомую дверь без тени внутреннего волнения.

— Ваше Высокопревосходительство господин генерал-полковник, лейтенант Зубов по вашему приказанию прибыл! — бодро отрапортовал я, приставив ладонь к лакированному козырьку фуражки, поскольку ректор был облачен в генеральский мундир и приветствовать его полагалось по-военному.

Блинов потребовал снять шинель и, осмотрев меня со всем тщанием с разных сторон, удовлетворенно цыкнул зубом.