Играющая в Го

В первые дни я видел в ней мою ученицу гейши. Сегодня она ничем не напоминает ухоженную, утонченную японку. У нее усталые движения, она небрежно причесана, я замечаю грязь у нее под ногтями. Неаккуратность китаянки выдает глубочайшее презрение к моей особе. На лбу у девушки выступили прыщи, очаровавшее меня изящество исчезло. Белки глаз утратили дивное отливающее синевой сияние, взгляд стал тусклым. Губы у нее шелушатся, щеки запали, как у воина. Китаянка превращается в китайца!

Я мщу ей за разочарование, одержав победу в первом прямом столкновении. Позиция белых камней, взятых в клещи на юге доски, ухудшается.

С полным безразличием к неудаче она записывает позицию и торопится уйти.

61

Сестра шепчет:

– Кажется, я беременна.

После ужина она приходит в мою комнату, и я чувствую, что должна поздравить ее. Спрашиваю, когда ее осматривал наш семейный врач.

Поколебавшись мгновение, она говорит, зардевшись румянцем:

– Я еще не была у него. Я боюсь…

– Так откуда же ты знаешь?…

– У меня задержка на десять дней.

Я обмираю. У меня тоже задержка на десять дней.

– Ты уверена?

Лунная Жемчужна хватает мои ладони в свои:

– Послушай, мой организм работает, как часы. На этот раз все получилось! Вечером, перед сном, у меня кружится голова. Утром тошнит. Все время хочется маринованных овощей. Говорят, если женщине хочется кислого, она родит сына. Думаешь, это правда?

Радость сестры мне совершенно безразлична, и я советую ей обязательно посетить врача.

– Я боюсь. Страшно подумать, что я ошиблась. Я никому ничего не сказала. Это будет наш с тобой секрет. Ах, сестричка, сегодня утром ко мне вернулось счастье! Я прикасаюсь к животу и чувствую, что ребенок уже питается моей плотью. С его помощью я сумею победить неверность мужа, одиночество и ложь. С его рождением я начну новую жизнь!

Возбуждение сестры приводит меня в оцепенение. Она так страстно желает ребенка, а для меня беременность означала бы смертный приговор.

После ухода Лунной Жемчужины я подсаживаюсь к письменному столу. Беру кисточку и делаю черной тушью отметки, считая и пересчитывая сроки месячных. Они должны были начаться ровно девять дней назад.

Я падаю на кровать. У меня гудит голова. Не знаю, сколько времени длилось мое забытье. Когда я прихожу в себя, часы бьют полночь. Раздеваюсь и ложусь.

В комнате темно, но сон не идет ко мне. Как странно знать, что в одной жизни вызревает другая, что мое тело напоминает плодовое дерево!

Ребенок унаследует узкие глаза Миня. Если родится мальчик, он будет обаятельным и веселым, как Минь, ученым и серьезным, как мой отец. А если родится девочка, у нее будут красные, как у меня, губы и такая же нежная кожа. От моей сестры она унаследует требовательность и ревнивость, а от матери – величественную осанку. Гордый и вечно печальный Цзин будет гулять с моим ребенком, а когда тот подрастет, станет ходить на площадь Тысячи Ветров, научится играть в го и однажды победит меня.

Я возвращаюсь к реальности, не переставая ласкать руками свой живот.

Минь в плену у японцев, и никто не знает, когда его освободят. Я не знакома с его семьей. Меня прогонят, если я приду в его дом. В колледже, как только все откроется, меня заклеймят за то, что я опорочила доброе имя уважаемого учебного заведения. Слух разнесется по всему городу. Родители не вынесут презрительных взглядов, пересудов и перешептываний. Дети будут швырять камни в Лунную Жемчужину с криками: твоя сестра – шлюха!

Я зажигаю свет. Живот у меня плоский, от пупка вниз спускается пушистая дорожка. Когда кормилица в детстве купала меня, она всегда говорила, что я рожу сына.

Я брошусь на колени перед родителями. Буду биться лбом об пол, прося их о милосердии. Отправлюсь жить на край света и рожу там ребенка, Дожидаясь освобождения Миня и Цзина.

Этот счастливый день наступит: к одинокой хижине направятся по дороге двое мужчин. Дверь откроется и…

62

7 июля базирующаяся в Фэнтае часть потеряла во время ночной операции одного солдата. Китайская армия не позволяет нам обыскать город Ванпин. Зафиксирована первая перестрелка.

8 июля происходит второе столкновение у моста близ Долины Тростников.

9 июля генеральный штаб рассылает в гарнизоны на Пекинской равнине приказ готовиться к сражению. Правительство в Токио делает умеренные заявления для международной прессы: «Не следует осложнять ситуацию, конфликт должен быть разрешен на месте».

Генеральный штаб выдвигает предложение о прекращении огня при соблюдении четырех условий: китайцы должны убрать свой гарнизон из Долины Тростников; обеспечить безопасность японских военных; выдать террористов; принести извинения.

Они отвергают все условия.

10 июля батальоны Чан Кайши начинают продвижение к Пекину. Первые части наших маньчжурских соединений входят за Великую стену.

11 июля токийское правительство принимает наконец неизбежное решение послать нам на помощь части из Кореи.