Играющая в го

Он возвращается в столицу, простуженный и подавленный. Я провожаю его на вокзал и, глядя вслед исчезающему в снежном вихре поезду, чувствую смутное облегчение.

6

Наконец-то первое боевое задание!

Наше подразделение получило приказ преследовать группу террористов, покушающуюся на нашу власть на маньчжурской земле. Переодевшись в японскую форму, они напали на военную базу, чтобы завладеть оружием и боеприпасами.

Четыре дня мы идем вдоль скованной льдом реки. Ветер дует в лицо. Снега навалило по колено. Новая шинель не спасает от пробирающего до костей холода. Я не чувствую ни рук, ни ног. Голова моя пуста. Я бреду, нагруженный, как вол, спрятав голову в воротник шинели, и мечтаю об одном — согреться у походного костра.

У подножия холма начинается перестрелка. Многие солдаты, идущие впереди, падают, сраженные насмерть. Я бросаюсь на землю. Мы попали в западню! Враг закрепился на высотах и поливает нас из пулеметов, а мы не то что ответить — головы поднять не можем. Острая боль пронзает внутренности. Я ранен! Я умираю… Щупаю ладонью — никакой раны: просто скрутило от страха живот. Какой позор! Я поднимаю голову и вытираю залепивший глаза снег: самые опытные наши солдаты бросились на лед замерзшей реки, укрылись под берегом и отстреливаются.

Я рывком поднимаюсь на ноги и бегу. В меня могли попасть уже тысячу раз, но на войне человек не властен ни в жизни, ни в смерти. Жребий за него тянет Судьба.

Наши пулеметы открывают ураганный огонь, прикрывая атаку. Чтобы искупить давешнюю слабость, я выхватываю саблю и возглавляю штурм.

Воспитанный в мире чести, не знавший ни преступлений, ни бед, ни невзгод, ни предательства, я впервые в жизни ощущаю ненависть: возвышенное, несравненное чувство, жажда справедливости и мщения.

Снежное небо готово обрушиться на землю. Бандиты укрылись в скалах, но их выдает дым от стрельбы. Я бросаю две гранаты. Они взрываются. В вихре снега и огня в воздух взлетают ноги, руки, лохмотья плоти. Это дьявольское зрелище радует мое сердце. Я издаю вопль. Добиваю ударом сабли выжившего врага, который целится в меня. Его голова катится по снегу.

Теперь мне не стыдно взглянуть в лицо предкам. Они передали мне фамильное оружие, заповедали быть храбрым и мужественным. И я не посрамил славных имен.

Бой приводит нас в невменяемое состояние. Возбужденные видом крови, мы избиваем пленных, чтобы сломить их дух. Но китайцы упорствуют, они тверды, как скала. Устав от бессмысленного противоборства, добиваем их. Пускаем каждому по две пули в голову.

Наступает ночь. Опасаясь новой ловушки, мы решаем разбить лагерь прямо на поле боя. Раненые товарищи стонут, хрипят и затихают. Холод склеивает им губы, они не выживут.

Мы собираем тела наших погибших. Земля так промерзла, что нам не удается вырыть даже неглубокую могилу. Ничего, завтра голодные звери все здесь подчистят.

Мы натягиваем на себя все, что попадается под руку, — одежду, снятую с мертвых, брошенные одеяла, зарываемся в лапник, закапываемся в снег. Сбиваемся в кучу, как бараны, и бодрствуем.

В конце концов, я засыпаю, проникшись тихой истомой победителя. Из сна меня вырывают какие-то глухие звуки. Волки, устав ждать, пока люди уйдут, пожирают трупы.

7

Кузен Лу возвращается на празднование Нового года.

На ярмарке у храма Белой Лошади мы теряем в толпе наших друзей и остаемся наедине друг с другом. Он умоляет меня идти помедленнее, берет за руку. Я с отвращением вырываюсь. Пускаюсь бежать, чтобы найти остальных. Он преследует меня, как тень, призывает остановиться. Я впадаю в ярость. Требую, чтобы мы немедленно вернулись домой. Он делает вид, что не слышит. Перед павильоном с наклонной крышей, где висят огромные ледяные сталактиты, кузен заступает мне дорогу.

Его глаза блестят, замерзшие щеки напоминают два лоскута пурпурной ткани, приклеенные на мертвенно-бледное лицо. Между бровями и лисьей шапкой переливается широкая полоса инея. Скорбное выражение его лица вызывает у меня отвращение. Я убегаю. Он кидается за мной, предлагает пойти полюбоваться вырезанными изо льда фонариками.

Я ускоряю шаг.

Лу несется сзади гигантскими скачками, умоляет выслушать его. Голос у него дрожит, он почти рыдает.

Я затыкаю уши. Голос звучит слабее, но не отпускает меня, преследует неотступно.

— Что ты думаешь о моем письме? — кричит он.

Я останавливаюсь. Меня переполняет гнев.

Лу смущен и не осмеливается подойти.

— Ты прочла? — не успокаивается он.

Я отвечаю со злым смешком:

— Я его разорвала.

Поворачиваюсь к нему спиной. Он хватает меня в объятия.

— Выслушай меня!

Я отталкиваю его.

— Кузен Лу, сыграем партию в го. Если выиграешь, я приму все твои предложения. Если проиграешь, мы никогда больше не увидимся.

8

Террористы все время ускользают от нас, и мы празднуем Новый год в обществе волков и лисиц. Выпавший снег лег на вчерашнюю порошу. Мы преследуем врага, зная, что рано или поздно у него закончатся боеприпасы и продовольствие.