Играющий в пустоте. Карнавал безумной мудрости

Это и есть уровень неличностного искусства! И это крайне важно четко уяснить! Основным требованием для строительства мандалы образа является выход за пределы личностного, введение себя в поток традиции (!), то есть накопленноготысячелетиями энергетического потенциала неличностных качеств вдохновения!

Затем, по ходу практики, мы представляем, что входим в одну из четырех дверей этого дворца и различные этапы постижения подобны этапам постепенного взросления ребенка. Так, через присутствие в среде мандалы мы обретаем возможность раскрыть Сокровенную Красоту того объекта, который нам необходимо сыграть.

Итак, ясное видение энергетической Архитектуры Храма – основная движущая сила артиста! Переживая себя в Мандале Образа, артист подчинен неличностному творческому повелению. Это означает, что он как марионетка висит на нитях энергетических потоков, которые, проходя через него, замыкают все средства его выразительности – пластику, жест, голос, интонацию, мысль, взгляд и т. д. и т. п. – в единое чарующее целое! Именно благодаря этому в игре артиста, сознающего энергетическую структуру Образа, нет ничего лишнего. Все скрупулезно выверено и работает на единое целое, на проявление Лика Образа. Говоря словами Сартра, «…объекты открываются перед человеком в полном блеске после того, как он принудит замереть в своем сердце волю к власти: они открывают свои тайны лишь праздному (играющему) потребителю»[215].

Говорю просто: играя, я разворачиваю из Храма своего сердца Силовое Поле своего взгляда на реальность своей модели мира, своей модели Театра. Они существуют по особым, очень необычным законам, непосредственно транслируя «безумие красоты»[216]. Здесь каждый атом вибрирует радостью, все вне двойственности, скреплено любовью и огромным сочувствием к миру ролей. Главный персонаж этого действия – Homo est Deus occasionatus – человек-бытие, то есть человек как «бесконечно пластичное существо, из которого можно вылепить все что угодно, ибо сам по себе он есть не что иное, как чистая возможность»[217]. В процессе алхимического акта Великого Делания этот персонаж опрокидывает свой взгляд, свою внутреннюю Вселенную на внешнюю, позволяя играть и самоосвобождаться всему случающемуся через проявление уникальной вибрации силового поля Образа.

Итак, искусство – это строительство силового поля Образа! Это игра в раскрытие сокровенной красоты объекта, проявляющейся через энергетический узор Мандалы Образа!

В «Предании о цветке стиля» мастер Дзэами описывает Сокровенную Красоту как умение «…с незамутненным сознанием и чистым сердцем опуститься в самые глубины играемого персонажа, достигая тем самым сущностной достоверности»[218]. Жак Лекок утверждает, что «…недостатку фантазии можно противопоставить только красоту как фантастическое безумие»[219]. В воззрении немецкого психолога Нарцисса Аха, немногим отличающегося от буддийского, это «сознаваемость», «безумие ясности»[220]. В алхимической версии – «золото» или «дитя», «…зачатое творчеством и тем же творчеством явленное на свет в „непорочном рождении“»[221].

Итак, термин принадлежит Дзэами. Он означает способность увидеть вещь очищенной от личных проекций и желаний; пробуждение к осознанию того, что в любом даже «…самом малом предмете скрывается великое». То есть «все вещи содержат послания богов»[222], и любой объект обладает «храмовой архитектурой», мандалообразным узором, скрупулезной высеченностью на лике Вечности. Фридрих Шиллер называет то же самое lebende gestalt, живым образом[223], Ошо – законом грации[224].