Играющий в пустоте. Мифология многоликости

В « Hermetic dictum», например, термин meditariиспользуется как созидающий диалог, посредством которого вещи переходят из бессознательного в активное состояние; для Тезауруса Роже слово meditationозначает обнаружение семантического пространства, в котором рациональноеи иррациональноеприсутствуют как атрибуты целостности. Для Юнга это «обнаружение Я (self) в тихой точке середины вещей». Для Чарльза Тарта это проникновение в «среду, в которой человек воспринимает себя „нереальным“» [182]. По словам Стивена Волински [183], это «состояние без состояния», для Кена Уилбера – способ «вырваться из кинофильма жизни», для Арнольда Минделла – «развитие метанавыка» [184]. Для Тринле Гьямцо – искусные методы, с помощью которых аннулируется «точка отсчета» самоидентификации [185]. В контексте Пути Игрыя называю медитацию пребыванием в Золотом Сечении Образа.

Говоря обо всем этом, я прекрасно понимаю, что «не рассказываю ничего нового. Мудрецы прошлого всегда говорили одни и те же слова, а когда они писали, то всегда получалась одна и та же книга. Они всегда передавали нам один и тот же сигнал, повторяемый на разных языках, с использованием метафор времени и исторической эпохи, в которую они жили. Но сигнал был один: „Отключите сознание. Выйдите из собственного эгои посмотрите на него со стороны. Прекратите хотя бы на миг роботическуюдеятельность. Прекратите игру, в которой участвуете“» [186]. Игру, в которой «опьяненные существованием во времени, озабоченные клеванием, мы забываем дать жизнь той части себя, которая смотрит» [187]и все рационализирует.

«С отказом от привычки к рациональной мысли / интерпретации мир рушится, и остается только чистая энергия, сознание – код. Этот код можно прочесть или переписать, как того пожелает воображение». [188]Так постепенно в процессе медитации «линейный» мир ролейуступает место «нелинейной» творческой реальности актера, объединяющей все противоположности в единое целое благодаря знанию о пустотной природе зрителя. То есть мы начинаем как бы меньше смотретьи больше видеть. Говоря словами Питера Брука, «чтобы добиться определенного качества, надо прежде всего создать пустое пространство. Пустое пространство способствует рождению нового явления» [189]. Мистер Судзуки [190]более технологичен: «Пусть тело и ум станут похожими на камень или кусок дерева. Когда же все признаки жизни уйдут, а вместе с ними ограничения, и ни одна идея не будет беспокоить ваше сознание, вдруг – смотрите! – вас внезапно окутает ясный свет, из которого лучится радость!»

Итак, с чего же мы начнем?

Дадим своим глазам мягко закрыться и сосредоточимся на дыхании. Вдох – выдох, вдох – выдох. Это легко.

Теперь попробуем сознательно сконцентрироваться на тире, то есть той самой черточке, которая разделяет вдох – выдох на две части. Это означает, что между вдохом и выдохом есть пространство, так называемый пустой экран. Обнаружили? Продолжайте: вдох – пространство– выдох, вдох – пространство– выдох.

Теперь чуть сложнее: между выдохом и новым вдохом тоже есть пространство. Обнаружили? Пробуем: вдох – пространство– выдох – пространство– вдох – пространство– выдох – пространство…

А теперь совсем сложное задание: удержим пустое пространство, на которое спроецируем вдох – выдох, как фильм на экран. Это будет выглядеть следующим образом: пространство– пространство– пространство– пространство… а на его фоне вдох– выдох– вдох– выдох– вдох– выдох…

Еще раз про то же, но чуть иначе.

Многим известны истории о «странной» привычке Моцарта, который в периоды подавленности и творческой растерянности уходил на пруд, где рвал несколько листов бумаги на маленькие кусочки, бросал их в воду и затем часами смотрел на их медленное кружение. Считается, что так он входил в нелинейноесостояние, в котором мог переживать события не с точки зрения времени, последовательно, но с точки зрения Вечности, то есть одновременно: «Я не прослушиваю в своем воображении партии последовательно, я слышу их звучащими одновременно» [191].