Играющий в пустоте. Мифология многоликости

Игорь Калинаускас в книге «Игры, в которые играет Я» вторит ему: «Только вы можете стать гениальным режиссером и главным действующим лицом этой великолепной игры, и только вам дано выиграть Себя, свою Жизнь, свой мир»[127].

Сегодня в мире вращаются сотни детально разработанных систем, иллюстрирующих принципы, например, финансовых игр. Они основаны на опыте людей, подогреваемых спортивным азартом виртуозно играть на сцене театра денег в игры денег, делающих деньги. «Эти люди любят игру денег больше, чем любую другую игру. Они уже знают, что деньги – не вещь, но просто идея, созданная и играющая в их голове».[128]

Мы можем наблюдать также, какой огромный наплыв игровых концепций испытывает педагогика (см., например: Зандер Б., Зандер Р. Искусство возможности), как формируются спортивные и научные игровые модели, и т. д. и т. п. И все это указывает на естественное рождение некоей новой парадигмы, наступление эпохи, эры культуры игры! И мир сегодня представляется как невероятных размеров виртуальный пазл, составленный из очагов-стеклышек игровых моделей, как сознательно, так и бессознательно создаваемых человеком для развития, наслаждения и всяческой самореализации. И любые человеческие проявления, как высокие, так и низкие, любые устремления, как вверх, так и вниз, все религиозные, социальные, политические, творческие, научные и другие модели – все это разные формы игровых конструкций, с помощью которых современный человек достигает той или иной технологической вооруженности в достижении своих крайне изощренных целей.

Итак, в контексте новой парадигмы сегодня такие слова, как театр, актер, игра, игровая потенция, роль, начинают использоваться все чаще и чаще в самых разнообразных контекстах и смыслах: артистические игры, технологии перевоплощения, Человек Играющий, Театр Сна, игровая терапия, магический театр, игра Ума, театр внутренних путешествий, искусство быть как собой, так и другим; театр виртуальных приключений и т . д. и т. п. И все это означает естественный запрос в информационной оснащенности, позволяющей современному человеку обнаружить себя на равных с игровым многообразием современного мира!

И еще раз: все это указывает на рождение некоей новой парадигмы, наступление так называемой эпохи игры!

Таков, как мне кажется, краткий обзор основных взглядов на феномен игры на сегодняшний день, доступных моему пониманию и пытливости.

Прямое введение в Круг Мастерства, или в Мистический Круг

Или, еще лучше, в магический театр![129]

Этот стартовый метод из разряда Технологий Священного[130] представляет собой живую, убедительную возможность искусственного обзора фантастических возможностей Театра Реальности, то есть прямого выхода за пределы двойственности. Она заимствована из практики Станислава Грофа и называется холотропным дыханием. В буквальном переводе этот термин означает «ориентирование на целостность» или «движение в направлении к целостности» (от греч. holos – «целое» и trepein – «двигаться в направлении чего-либо»). Сам метод основан на организованных формах интенсификации дыхания, благодаря чему карта Театра Реальности разворачивается в опыт непосредственного переживания и последовательного прохождения через несколько уровней самотрансформации. (В традиционной алхимии этот опыт рассматривается через символику Трех Ступеней: нигредо, альбедо и рубедо.[131])

Теоретически, достигая в потоке холотропного дыхания апофеоза, «наша автономность как бы размывается и исчезает. И в этом состоянии лучезарного единства мы ощущаем, что Вселенная – это единая энергетическая система, а вещи – это всего лишь преходящие электроволновые проявления… Мы как бы пробуждаемся от заблуждения обособленности своей формы и включаемся в космический танец, в котором все жесты, слова, действия и события равнозначны по ценности; исчезают „ты“, „я“, „он“; их мысли становятся нашими, ее чувства моими, и каждая клетка нашего тела поет песнь свободы!»[132] Говоря словами самого Грофа: «У нас возникает ощущение, что одновременно мы Всё и Ничто. И поэтому мы можем внезапно воспринять все формы пустыми, а саму пустоту – как обремененную формами. Так мы достигаем состояния, в котором способны ясно видеть, что мир одновременно и существует, и не существует»[133].