Играют все

Но если получить четыре самых важных бонуса от прокачки вещей, то каждую минимум надо поднимать на шестнадцатый уровень. А вещь как правило не одна, так что народ жалуется, что приходится часто сливаться ради ценных вещей, дабы их не потерять и тем самым вновь и вновь начинать с нуля.

– Кого ждем? – послышалось сбоку.

Я повернулся. Ко мне подошла стройная девушка. Если это Надя, то ее реально не узнать, внешность совершенно не ее, хотя фигурка тоже хороша, но без излишеств. Помню на заре появления капсул все девушки создавали себе грудастых и жопастых персонажей, но эта мода очень быстро схлынула. Оказалось, что только в аниме персонажам удается размахивать мечами и стрелять из лука, а в виртуальности, где максимально воссоздаются физические законы реальности с подобными излишествами крайне тяжело. Большая грудь мешать практически во всем, даже пробежаться и то трудно. Тем более, что как бы мужчины не хотели, но инстинкт никто не отменял, даже если ты в виртуальности, поэтому очень многие на подобное отвлекались, что порой приводило к плачевным результатам боя.

Но даже без гигантомании в конструировании женских прелестей до многих парней постепенно дошло, что при выборе виртуальной спутницы многие выбирают не более грудастую или жопастую, а ту у которой красивая прическа, занятная одежда, ведь сразу видно человек дружит с чувством вкуса. А когда перед тобой стоит хоть и грудастая, но лишенная каких-либо тонких чувств, то с такой неинтересно. Вроде бы парням плевать на всякие заколки, прически и прочую женскую лабуду, но когда виртуальность позволила всем выглядеть сногшибательно, то именно по этим вроде бы никогда не замечаемым элементам мужики и стали выбирать. На самом деле в реальности те же законы, но мы этого просто не признавали, ведь природа не совершенна, поэтому всегда в любой находились изъяны, тут уж не до заколок. Но что мода, чувство вкуса и меры также важны как показатели 90х60х90, для многих стало открытием. Некоторые очень долго кричали, что мол, им это неинтересно, якобы они общаются с женщинами, чтобы понять кто и что она, но это как в давно избитой истине, кто громче всего поносит гомосексуалистов, тот в тайне мечтает к ним присоединиться. Так уж заведено у парней, что чего хотят, того боятся.

Надя хорошо поработала над своим образом. Длинные каштановые волосы, но не слишком, чуть укрывают плечи. Аккуратные черты лица, конечно же, никакой ямочки на подбородке, а только на щеках, она улыбнулась, да точно есть. Нежно-голубые глаза смотрят внимательно, как я ее изучаю. Точеный носик, не пуговка, что так любят китайцы, но и не гора Арарат, что так нравится жителям Армении. Простое желтовато-серое платье облегает ее фигурку, на ногах серые туфельки.

– Ну как я тебе?

– Отлично, – похвалил я. – У тебя хороший вкус на женщин.

– Дурак, – немного обиделась она.

– Ладно, пошли, – сказал я и поднялся.

До этого как-то не обратил внимание во что сам одет. На мне серая рубашка, практически такие же невзрачные штаны, как и ботинки, серая мышь или ее дальний родственник.

Подруга пристроилась рядом и мы двинулись по единственной видной тропинке, что пересекала всю поляну и убегает дальше, где деревья чуть расступились. Все пару минут прошли по лесу, как внезапно он закончился, стоило обойти большое дерево, как мы вышли в город. Оба замерли.

Буквально в метре от нас пролегает каменная дорога, по которой туда-сюда носится транспорт. Вдоль дороги шеренгой выстроились пяти-шестиэтажные дома, на тротуаре народ как грязи, хотя нет, грязи не видно, в общем, народу столько, что не протолкнуться.

– Это откуда столько? – спросила Надя.

– А мне откуда знать? Я тоже здесь впервые, – ответил я и обернулся.

За нами обычный лес, а впереди сразу же город. Пока мы раздумывали поток транспорта иссяк и Надя потащила меня за собой.

Стоило шагнуть в город, видимо пересечь некую черту, как на нас обрушился гам многолюдного города. Больно резануло по ушам, если бы не необходимость перейти дорогу, то к такому долго надо привыкать. Мы как выброшенные рыбы на берег хватали ртом воздух и перебежали остатки дороги, машины, если это они начали движение. В большинстве своем транспорт напоминал самодвижущиеся телеги, порой проносились и запряженные странными существами, но все же большинство обходились без какой-либо тягловой силы.

– Это точно мир меча и магии? – спросил я зачем-то у Нади.

– Вроде бы да.

– Карту, купите карту, – проголосил нам мальчонка лет восьми и протянул свернутый пергамент, пожелтевший то ли от старости, то ли от плохой выделки. Мы переглянулись, я было подумал, что у меня денег нет, только хотел отказаться, как Надя протянула руку.

– Сколько? – спросила она.

– Пятьдесят золотых, – ответил мальчонка бойко.

Она приподняла одну бровь, тот лишь на мгновение смутился.

– Такой подробной карты вы больше нигде не купите, – затараторил он.

– Такой? – с нажимом спросила Надя. – Значит есть и получше.

– Только для такой красавицы уступлю за сорок пять, – предложил мальчишка.