Игральные кости (СИ)

- Я и сам толком не знаю... Но кто откажется от такого сочного куска криминальной земли? Удобно расположенное место, отличная инфраструктура, много точек для работы с клиентами, полиция сюда суется редко...

- И все же, это слишком... У нас тут что, клад закопан, черт возьми? - фыркнул Карри.

- Что делать будем? - спросил Лысый.

- Да нечего тут делать... Я сдамся Брэдли, - сказал Джонни.

- С ума сошел? - возмутился Карри. - Отец с тебя шкуру сдерет... в прямом и переносном смысле.

- Знаю, - Джонни вздохнул. - Но я устал от этой лжи. Я счастлив, что вы меня раскрыли. И рад, что это были именно вы.

Карри снова впился в переносицу большим и указательными пальцами:

- А как же Камилла, Майкл, мать и отец Карли? Вдруг теперь Стэнли или Альварес их убьют?

- После изгнания я съезжу к каждому из них и предупрежу об опасности.

- Не лучше ли сделать это сразу?

Джонни хмыкнул:

- Не обязательно. Стэнли не следит за мной день и ночь. Мы созваниваемся раз в две или три недели. Пока он уверен в моей верности.

Кристен знала, что Карри пришел домой, но он все еще не заходил к ней, и это беспокоило. Значит, случилось что-то серьезное. Значит, сейчас они с Лысым решают какие-то важные вопросы...

Она снова провела кистью по листу бумаги. В последние дни она почти не рисовала. Все больше проводила времени с Карри, все меньше - за мольбертом. Но вдохновение никуда не делось - ей по-прежнему хотелось творить. Поэтому сегодня, когда выдался вечер без Карри, она решила воплотить в жизнь одну старую идею.

Кисть скользила по бумаге легко и быстро, прорисовывая черты любимого лица. Теперь Кристен не нужно было, чтобы Карри стоял перед ней - она отлично помнила каждую черточку его лица и тела, все морщинки, пятнышки, вены, каждую вздыбленную мышцу.

Она знала, что ему сейчас тяжело. Знала - и почти ничем не могла помочь. Конечно, она засыпала и просыпалась рядом с ним, они вместе завтракали, горячо и подолгу занимались любовью, гоняли по трассе на мотоцикле, она еще несколько раз рисовала его портреты, он читал ей вслух какие-то дурацкие рассказы, дразнил ее, соблазнял, целовал, а она смеялась и поддавалась, и готова была вечность провести в его объятиях... Но она не могла решить главных вопросов - тех, что касались клуба. Она не могла остановить войну «Демонов» и «Гиен», не могла вернуть Эрика Ланберга, не могла дать дельный совет... Единственное, что было в ее силах - притвориться полицейским, но помогло ли это? Сдвинуло ли дело с мертвой точки? Все запуталось только сильнее.

Она перемешала в палитре краски и нарисовала радужку его глаз - ярко-зеленых, как изумруды на солнце. Потом протянула шрам от левого глаза до самого подбородка. Много раз она касалась этого шрама, целовала его, и он не казался ей некрасивым, но она не знала, при каких обстоятельствах он появился. Она много чего не знала. Но понимала одно: Карри живет в ужасном мире.

Ей много раз снился один и тот же сон. Они с Карри сидели где-то на улице, под открытым небом, на берегу реки или озера, и она говорила ему:

- Давай сбежим?

- Куда? - удивлялся Карри.

- Куда угодно.

- Но я не могу, - Карри хмурился, и она чувствовала, что он от нее отдаляется. - Здесь вся моя жизнь, мой дом, моя семья...

- Но разве ты меня не любишь?

- Люблю. Безумно.

- Тогда давай сбежим! Просто уедем куда-нибудь подальше из этого дома, от всех этих разборок, предательств, убийств! Прочь из Сакраменто! На западное побережье, давай? Я никогда не была в Нью-Йорке...

Она протягивала ему руку, и он смотрел на ее тонкие пальцы настороженно, задумчиво... а потом она просыпалась, так ни разу и не увидев, какой он сделал выбор - она или клуб? Она знала, почему подсознание блокирует окончание этого сна. Потому что сердцем она надеялась: он выберет ее. А разумом понимала: он выберет клуб.

Брэдли Джонсон слушал Джонни с отсутствующим выражением лица, и только медленно постукивал пальцами по деревянной столешнице в зале собраний. Карри и Лысый сидели рядом - на случай, если президента придется оттаскивать от Милтона силой. Но Брэдли был на удивление спокоен.

- Таким образом, ты заявляешь, что на нашу территорию, помимо «Гиен», покушаются еще и головорезы Альвареса? - спросил он, когда Джонни закончил свой рассказ и замолчал.

- Да, сэр, - Джонни кивнул.

- Да брось, какой я тебе сэр? - фыркнул Брэдли. - Думаешь, уважительное обращение тебе как-то поможет? Сомневаюсь. Ты принес мне плохие новости, Джон Милтон. И ты меня предал. Ради чего? Ради бабы!

- Ради женщины, которую я люблю, - сказал Джонни твердым голосом.

- Вы не виделись двадцать лет. По твоей вине погибла ваша общая дочь, а ее саму чуть не убил Стэнли Эшворд. Так себе история любви, - заметил Брэдли. - Это не оправдывает твоего поступка.

- Отец... - попробовал вмешаться Карри, но президент поднял указательный палец и оборвал его на первом же слове:

- Заткнись.

Карри покорно замолчал.

- Где-то в глубине души я тебя понимаю, Джонни. И даже прощаю тебя - как друг и как мужчина, который тоже любит. Но как президент я не могу простить тебя, ты ведь это понимаешь?