Играть, чтобы проснуться (СИ)

«До встречи», — кружилось в разуме Лаки очень долго. Мысли путались, как наушники в кармане куртки. Не было боли, не было страха. Как будто не было совсем ничего. Даже не было темноты, съедающей все вокруг, не было борьбы. Ничего. Как будто его разум попал в полный вакуум, в то же время являясь частью его. Ни одна мысль не могла сформироваться в его уме, будто их все время забирали у него, не давали думать. Лаки даже не был собой. Он был частью чего-то огромного, бесконечного, как сама Вселенная, но наполненного смыслом и пустого в то же время. Он не мог чувствовать, лишь летел в неосязаемом, невидимом контуре надежды на что-то невесомое.

Резкая боль пронзила его разум. Тела не было, но он понял: это та боль, из-за которой он погиб. «Я умер?..» — повисла первая мысль в воздухе, как что-то, что можно было бы потрогать. Он вспомнил дикую боль, пронизывающую его тело. Вспомнил состояние немощности, в котором оказался в какой-то момент. И боль, боль, много боли. Невозможность прекратить ее и нежелание сдаваться. Безвыходность и горечь его положения.

Неожиданный разряд перенес его душу куда-то в новое место. Теперь он точно был в безопасности. Разум был уже в состоянии вспомнить многие слова: «Лион…Я…Удача… Джейк… Курло…». Ненадолго разум Лаки переключился, будто бы где-то там боги дернули рубильник. Он еще был далек он привычного человеку мышления, но помнил свое имя, начинал вспоминать последние моменты своей смерти.

«Цинбор!» — вспомнил он резко своего соперника. Вспомнил и саму ситуацию: две сабли в его теле, как сосульки, упавшие в сугроб, вошедшие легко, будто для этого они и были созданы. «До встречи…» — два глухих слова, сказанные с большей уверенностью, чем она была на самом деле.

Его тело начало формироваться из пространства, и воздух превращался в фрагменты его тела, в его снаряжение. Он окрашивался привычными цветами. По мере образования головы Лаки к нему возвращалась способность мыслить. Внезапно Лаки очнулся. Не от сна, не открыл глаза… а просто появился. Он лежал в своих доспехах в какой-то мраморной комнате, больше напоминавшей турецкий хаммам, чем церковь, в которой возродился Лион. Маг, кстати, стоял рядом, склонившись над Лаки.

— Доброе утро, — язвительно, без улыбки сказал он и протянул руку. Лаки схватился за нее и привстал. Он лежал на мраморном постаменте, на котором и появлялись игроки. Свой рюкзак он нашел рядом, как и меч. Комната была невеликой и не предназначалась для большого количества народа. Это было круглое помещение с резными колоннами, в котором находились лишь Лион и Лаки. Недавно возродившийся ощупал себя.

— Все зажило, — сказал он.

— Повезло, — усмехнулся Лион, показывая на деревянную руку здоровой.

Лаки чуть подвигал ногами, понимая, что его организм полностью готов к движению, и встал.

— Почему я хорошо себя чувствую? — спросил он.

— Ты появляешься с тем же телом, что и было, не считая травм. В общем, ты излечиваешься полностью… в лучшем случае, — объяснил Лион.

— Сколько прошло времени? — спросил Лаки, вставая с постамента.

— Около двух часов.

— Почему тогда мне кажется, что я не спал все это время? — спросил Лаки.

— А ты и не спал. Я не знаю, как назвать это состояние. Смерть — громко сказано, учитывая то, что мы появляемся живыми, — размышлял Лион.

— Можно назвать это промежуточной смертью, — сказал Лаки.

— Не знаю, как это назвать. Ты, в общем-то, не умираешь вовсе, лишь твое тело исчезает, а после вновь появляется. Не важно, пробыл ты в этом состоянии час, день или месяц, в любом случае для тебя это будет лишь секунда. Мгновение. Момент смерти — и сразу жизнь, — объяснил маг, показывая Лаки на выход из комнаты.

Лаки пошел вслед за магом. Это место было местной воскрешающей комнатой. Она не имела отношения к церкви, как в Начале, а скорее была чем-то вроде государственного имущества. Лаки подумал, что в Шпилях немного зданий, которые принадлежат правительству. Жилые здания, магазины и лавки принадлежали игрокам или нип-торговцам, а правительства в городе будто бы и не было вовсе.

Воскрешение оказалось интересным процессом, если не думать о том, что ты в целом умирал. «Воскрешение»… Почему-то Лаки боялся произносить это слово. Он не хотел признавать, что оказался недостаточно силен? Нет. Скорее всего, он не хотел признавать, что какое-то время был мертв. Он почти не помнил, что с ним происходило в тот момент. Однако он помнил пугающий вакуум, отсутствие форм, запахов, звуков. Помнил, что ни о чем не мог думать, находясь там. Теперь он понимал: еще раз такое пережить будет сложно. Теперь он больше боялся смерти.

— Это место похоже на бани, — сказал Лаки, проходя по такому же мраморному коридору, в котором даже были видны сливы для воды.

— Это они и есть, — спокойно ответил маг. — Точнее — когда-то были. В какой-то момент сменили специализацию и теперь за деньги воскрешают людей, — и Лион потер пальцем о палец.