Играть, чтобы жить - 10

Грандиозная Схватка за наследство. Все отнять и поделить. Перекройка границ, образование основных государств-гегемонов, выделение из серой массы лидеров, вожаков и диктаторов. Восемь лет войны, в великое Ничто ушла десятая часть сорвавшихся и немногим меньше - неписей. Свара закончилась во многом сама собой. Просевшая магия обесценивала добычу, делая битвы слишком глупыми и дорогими. Вместо былых картинных схваток - рунная сталь и волшебное пламя, сражения скатывались в замшелый феодализм. Грубозаточенное железо, растоптанные по полю кишки, окровавленные повязки, едва лечащие мази и окончательная смерть. Война стала невыгодной.

Наступила эпоха окончательной просадки магического фона, финальной смены структуры мира. Из красочного фэнтези меча и магии - Друмир с головой окунулся в мрачный стимпанковский постап. Вымершая магофлора, потерявшие способность летать драконы, стремительно стареющие игроки, нелепо ковыляющие пешком феи, беспомощные маги… И главное - возвращение смерти в Друмир. Тоска и безысходность…

А затем - явился Тавор, принесший с собой синтетической Счастье с горчащим оттенком инфернального пепла. Плодитесь и размножайтесь, вещал он. Лейте кровь с улыбкой на устах.

Мир снова забурлил, укутывая прошлое в полузапретные легенды и все больше становясь похожим на Землю. Боги ныкались по тайным капищам, тираны улыбались со страниц газет, разумные гибли за призрачное счастье и желтый металл.

Хомо Инфернус в очередной раз победил Хомо Дивинуса...

И лишь очень немногие продолжали верить и ждать. Ждали Стражи Первохрама, ждал и верил Череп. Поначалу им сочувствовали, затем насмехались, а после - стали вырезать. По-божески, до второго колена.

“Дети, есть крайнее прибежище души его родителя” - вещали пастыри Приносящего. “Мы закрыли им путь в вечнорадостный Рай, так уничтожим же порождения их чресел! Ересь, нужно выпалывать под корень!”

Навечно гасли в списке контактов знакомые имена. Многие перековывались, склоняя голову перед простыми и удобными догматами Тавора. Кто-то менялся искренне, кто-то привычно мимикрировал под большинство, не замечая, как в не принимающей обмана душе гаснут искры Творца. Во множестве появлялись новые лица. Друмир постепенно заполняло новое поколение. Родившееся уже здесь, не знавшее бога, боящееся смерти.

Череп ждал. И когда, ожидание стало подобно смерти, когда в потемневших стенах Первохрама открыли “музей ложных богов”, когда среди поредевшей толпы непокорившихся стали слишком уж выделяться фигуры “Стражей”, когда оскудевшие магические запасы Альянса потеряли возможность сопротивляться времени и головы вчерашних юнцов начала белить седина - он понял: время пришло. И недрогнувшей рукой достал из полупустого хранилища заветный свиток Короля Василисков. Один из просчитанных аналитиками аргумент последнего шанса...

Артефакты такого уровня еще держались, заложенной в них силы хватало на долго. Другое дело, что владение магическими предметами было объявлено: “ересью, искажающей лик Его печалью. Ибо богов много, а Он один. Они требуют веры, а Он дарит счастье”. Артефакты надлежало сдать за вознаграждение Иначе - на первый раз штраф, на второй раз - закрытое учреждение дарящее навеки приклеенную улыбку. В случае рецидива - гарантированное место посреди пентаграммы. Демонам требуется пища...

Потянулись века каменного плена. Именно плена, а не ласкового небытия. Терракотовые оковы связали лишь плоть. Разум же, помноженный на волю, продолжал биться в вязком киселе персональной тюрьмы.

За прошедшие столетия Череп изучил каждую песчинку на стене перед его остановившимся взглядом. Он как ребенок радовался каждому новому пикселю на картинке, когда поддавшийся воле камень поворачивал шею на очередной миллиметр. На это уходили годы, но оно того стоило!

С каждым веком все тише становилось в клановом чате. Да, нажатие виртуальной кнопки требовало дней и неимоверных усилий. Но общение было той отдушиной, что отодвигало безумие. И как бы Череп не желал написать лишнюю строку любимой, долг заставлял его тратить годы на сообщения поддержки соклановцам.

Поникли каменные плечи многих бойцов, практически затих шахматный турнир по переписке. Лишь пара энтузиастов продолжала бесконечный матч. Обессиленной тряпкой повисло знамя клана с золотой вышивкой: “С нами Богъ!”. Запылились штандарты когорт, на которых только знающий мог разглядеть гордые имена: “Псы господни”, “Карающая длань”, “ОСНАЗ судного дня”... Апатия и коматозный сон накрывали Стражей.

Шел трещинами и неумолимо рассыпался хрупкий терракот. Расплодившиеся крысы мстительно точили зубы о напитанный маной камень. Скривились в бесконечном плаче лица немногих детей.