Играть чтобы жить [17.05.2024]

Тут ещё с финского тыла четверо лыжников, я в низине, те меня не видят, как выберусь, засекут. И тут я понял, лыжники, что позади, что впереди, это наши. Форма, оружие. Те маскируются под финнов, но на самом деле это наши. Сканер это показал. Чёрт, их цель кукушки. Видимо тихо взять хотят. Мысленно всё прикинув, уйти свободно мне не дадут, свидетель, а схрон сделать не успеваю, так что решил разыграть свой ход. Достал планшетку, на бок её. Туда все документы с финнов, якобы побил, и наши, что в ящике стола нашёл, свою красноармейскую книжицу в карман. После этого вышел на лыжах, поднявшись на склон, и двинул по тропке навстречу кукушкам. Капюшон на лоб надвинут, ворот поднят, лица особо и не видно. Впрочем, и те не лохи, со смехом на немецком окликнули метров за двадцать.

– Эй, парень не заблудился? Там дальше Советы.

– Нет, я посыльный.

– Ясно.

Вот так и сблизился. Тут я на виду у наших разведчиков, что мелькали за деревьями, а думаю это именно разведчики, броском кинулся на кукушек. Одного сразу убил, нож в грудь, а со вторым катался, рыча и матерясь, по снегу, стараясь взять на захват, но уж очень вёрткий малый и явно какой-то борьбой занимался. Ему лыжи мешали, это я скинуть успел, а тут подоспела помощь. Правда скрутили нас обоих.

– Ты ещё кто? – спросил один, пока меня другой лыжник, здоровый такой, удерживал.

– Красноармеец Никитин. Был похищен с поста солдатами этого батальона. Сбежал из плена, перебив кучу финнов.

– Так уж и кучу? – благодушно ухмыльнулся неизвестный командир.

– Полная планшетка документов. Там и документы наших, что в плен попали или погибли. Почти сотня. В столе командира батальона нашёл. Я его тоже убил. Во время допроса.

– Да? Любопытно. Ладно боец, поднимайся. Оружие пока сдай, у наших видно будет.

Карабин «Мосина» у меня забрали, охлопали на предмет другого оружия, но не обыскивали. Мою красноармейскую книжицу этот лыжник уже осмотрел и убрал к себе в карман. Не вернул. Кукушку спеленали, кляп, на санки, со второго всё ценное сняли, и соединившись с той группой, что с тыла подходила, мы стали обходить позиции. Миномётчиков убитых показал, освидетельствовали, отметив что сработал я не ножом, а ледышками, те так приняли раны от ледяных стрелок. Они были в ранах. Удивлённо поглядывали на меня скромного такого, но ничего не сказали. А чуть позже, двигаясь уже по-пластунски, не стоя, и ушли к нашим в тыл. Не сплошная оборона. Да у финнов и войск столько нет. Опорники у них всегда были, потому их разведка, и наша, и шастали туда-сюда. Конечно секреты ставили, но тут явно снят был. А там сразу в штаб моей дивизии. Разведка-то не наша оказалась, а разведбат прямого подчинения штаба армии, куда и наша дивизия входила. Ну и началось разбирательство. Мне ещё и в вину ставили, что с поста был похищен. Мол, наверняка уснул. Правда, уничтоженные финны, документы их, и тех, что в ящике стола нашёл, сыграли в мою пользу. Документы свои сохранил. Свою винтовку на нашёл, и майор про неё ничего не знал, она в вписана была в книжицу, но карабин взамен принёс. Да и разведка доложилась как мы встретились. Так что тут даже уже о награде речь пошла, серьёзно поработал. И карты штабные из батальона, очень комдива заинтересовали. Меня врач медсанбата осмотрел, всё тело в синяках. Без боя не сдался, когда брали. Да и следы допросов имелись. Вот хорошо не убрал. Сутки на всё про всё. Я как раз из бани, мы в глубоком тылу дивизии были, тут тылы в деревне, форму мне нашли в замену, вот тут тот капитан, старший лыжник из разведбата, и подошёл. С предположением. Мол, ему такие лавочки нужны, обеспечит перевод в их разведбат.

Уж чего-чего, но мне этого точно не нужно. Поэтому я вежливо, но твёрдо отказался. Разведчики на виду, мне этого ненужно. И тихая должность заряжающего в танке модели «Т-26», мне больше нравилась, а я уже в курсе где и кем служил Иван. Танк их в ремонте. Его эвакуировали после попадания мины в моторный отсек. Сверху прилетело. Успели потушить, но машина пришла в негодность и её тягачом до станции и дальше, вроде в Ленинград, на ремонтный завод. Там корпус повреждён. Так что экипаж, что уцелел, спешился, и в их танковом батальоне по сути выполнял обязанности мотострелков. Поэтому при Иване была винтовка и будёновка. Видимо думал, что та теплее шлемофона. И выкрали его где позиции танкистов были. Поэтому тихая должность при батальоне, мне нравиться больше, чем бегать по тылам финнов. Да, там шансов на трофеи больше, но нет, я своё итак добуду. Ну к чёрту такие предложения. А комиссуют меня, специально сделаю чтобы так было, после войны. Просто характер у меня закалён, и бросать вот так своих, как-то не хотелось. Подпишут перемирие в марте и на свободу. Лекарский амулет при мне, сделаю с телом что-то такое, отчего точно комиссую. Например, «сухая рука». Когда висит как мёртвая и пошевелить не могу. Вроде последствия контузии. Вполне достаточная причина. А там, когда свободу получу, верну как было, и буду жить до начала Второй Отечественной.