Играть чтобы жить [17.05.2024]

Вот так и выслушал рассказы, особо и не скрывали. Да, когда поели, в одном котелке ещё осталось треть, я снова закрыл, вернув ложки, и убрал в ранец. Его за спину. А вот мешок с хлебом боец понёс, у меня на правом плече снова ремень карабина. Так и двинули. А узнал о них вот что. Егорова с шофёром доставляли медикаменты, ночью как-то умудрились выехать к немцам, их обстреляли, машина загорелась, оба чудом выжили, скрывшись в темноте. Третьи сутки уже бродят, куда не сунуться, везде немцы. Не знаю, что за обстрел был по машине, но Ефремов не только успел её покинуть, но и прихватить личное оружие, винтовку «Мосина», и вещмешок. Они за счёт запасов из вещмешка два дня кормились. Егорова вот, всё в машине забыла, только «Наган» в кобуре, и всё. А с Ольгой, та действительно жена командира, угадал, те встретились в ночь, когда я из плена бежал. Шли вместе, и вот уже на следующий день на меня наткнулись. Кстати, правильное решение идти по ночам, это их и спасало. Ну а через час где-то, как мы с места приёма пищи двинули, на нас наткнулись пограничники. Целая комендатура, шесть десятков бойцов и командиров, плюс семьи командиров, двигались на восток. С нами пообщались, хлеб забрали, те уже какой день без хлеба, консервы тоже, они овощные оказались, и включили нас в свою группу. Это был ад, мы к рассвету километров сорок отмахали. Детей несли на руках. Я как травмированный сам шёл, нёс что было. По пути, во время кратких остановок мы доели рагу. Я ещё помыл котелки в реке, фляжку ещё раз наполнил, и дальше. К утру мне кажется мы точно отмахали километров сорок, хотя возможно едва тридцать. Ладно бы по дороге, но нет, напрямую. Пограничники и встретили нас, когда дорогу пересекали, по которой мы шли.

Думали отдохнём, в роще встали, я сразу лёг, как остановились, как и остальные. Сразу вырубило, уснул. А через час подняли. Оказалось, были высланы разведчики, и в селе, в четырёх километрах от нас, были наши. Так что дошли до них вымотанные физически и морально. К моему удивлению там оказался штаб Двадцать Второго мехкорпуса, передовую мы ночью проскочили и не заметили, куда входила дивизия, где воевал Игорь. Быстро там проверки шли, а со мной споткнулись. Документов нет, да ещё в плену был, пусть и бежал. Трое суток проверяли, даже возили на рентген, сделали снимок руки в госпитале. Хорошо нашёлся парень из полка, где Ковригин служил, опознал, не смотря на цветущие синяки на лице. Про потерю памяти особисты в курсе. Так что меня оформили на санитарный эшелон и в тыл. К счастью, ночью, днём могли бы и не дойти, вражеская авиация в небе, атаковала всё. А направили в Киев, в госпиталь окружного подчинения. Да, была ночь с четвёртого на пятое июля, когда меня в санитарный эшелон направили. Минус, когда я попросил вернуть всё что снял с немца, оружие можете себе оставить, то на меня как на идиота посмотрели. Ничего мол уже нет. Скоты, даже часы заиграли. С другой стороны, восстановили документы, корочки на сержанта Ковригина. Впрочем, в руках я их недолго подержал, забрал старший врач эшелона, в больничном листе те будут храниться. Вот так и отбыли, а я лежал на полке и размышлял. Было о чём. Аурное хранилище заработало. Аккурат через трое суток после вселения. Я как раз отсыпался в полуземлянке, камеры предварительного содержания у особистов корпуса. Только утром понял, когда флажок на сетчатке левого глаза увидел. Нет, порадовался конечно, но и насторожился. Так выйдут на контакт или нет? А что тут гадать, ждать осталось, вот и жду. Так что по сути, как не посмотри, а в тыл я еду с пустым хранилищем, там по мимо двух тонн ещё двадцать килограмм накачалось. Маятник-то сразу запустил. Так что из трофеев у меня ложка сохранилась, что храню, завернув в платок, за голенищем сапога. И сапоги, тоже с немца, те что мне большие. Это всё что осталось. Так что будем лечиться и строить планы как выживать дальше. Без амулета личной защиты, оно как-то боязно, поэтому и жду, когда на контакт выйдут.