Играть, чтобы жить. Книга 9

Торопливо минируем все вокруг. Фантазия чудит, в деле гадостей ближнему своему мы скоро достигнем просветления. Запитав энергией и аккуратно уложив под мох крохотный росток Пещерной Лозы я улыбнулся – пусть никто не уйдет обиженным.

Сверяюсь с Атласом. Уж не знаю, откуда у него метеоданные, но судя по сводке – следующий Порыв будет через четырнадцать часов и имеет третью категорию силы. Это солидно. Качнет целую ветвь, что позволит нам прыгнуть на соседнюю. Оттуда – быстрый возврат на Ярус и комфортный переход на уровень выше. Рубим хвосты, как профессиональные нелегалы. Слишком уж их много развелось. Аж волосы на загривке встают дыбом, от многочисленных взглядов направленных в спину.

За последнюю неделю мы прошли шесть Ярусов и умудрились добраться до десятого. Пару раз упирались в засады, прорываясь сквозь них сходу, вперед и напролом. Есть ощущение, что кого-то даже привалили.

Вокруг нас кружат слуги Стоединого, лениво труся по следу и временами перекрывая наиболее очевидные векторы. Приходится импровизировать, прыгая по ветвям и удоставиваясь аплодисментов от настырного Высшего бога обезьян.

Кстати – задолбал этот гад, скачет следом, только что кизяками не кидается. И поди его тронь – там уровень – в небеса. Только похоже, что башню у него слегка перекосило. Может паства впала в дикость, заодно форматнув мозги своему богу? Кто знает…

После пары боев с гвардейцами Канцлера пыл его подчиненных слегка подостыл. Теперь они держаться в стороне, прокачивая навык следопытов и знатно действуя на нервы. Да и гадят крепко, прямо вот божественно крепко.

Уходят вперед, на обгон, засевая пространство убойными проклятиями. Будя и раздражая стражей мест силы. Оставляя на пути скрытые растяжки пентаграмм, начертанных жертвенной кровью на фундаменте уровня, стенах, а иногда и вовсе – на потолке.

Мало приятного, когда с небес на тебя обрушивается рунная капля плазменного кружева «Альгиз». Да еще не метрового диаметра, как в исполнении моих паучков, а раз в десять больше. И хоть ярости и самопожертвования в ней нет, но кровь чистой души и несколько лямов энергии заставляют относится к таким сюрпризам со всей серьезностью.

Фейка уже давно перестала летать на разведку. Сидела на моем плече нахохлившимся попугаем, да зло крутила головой, мечтая о мести.

В крайнем вылете ее ловко подловили, туго стянув сеткой божественного конструкта. Плазменные жгуты исполосовали хрупкое тело летуньи, сминая крылья, ломая руки и превращая фейку в беспомощную гусеницу прибитую к оскверненному Хаосом алтарю.

Богиня решила поиграть в разведчицу, держась до последнего и желая побольше узнать о наших преследователях. Какие уж к ней применяли меры дознания – фейка не распространялась. Но не прошло и часа, как она воспользовалась эвакуатором из арсенала умений Пантеона и перенеслась в бутон своего Цветка Жизни. Повезло, что ее не восприняли всерьез и не забили пространство помехами. Теперь щеки богини украшала клетчатая сетка шрамов, а с лица не сходила гримаса ненависти.

Элкил позволял себе больше. Он частенько покидал ядро группы, кружа вокруг, надеясь подловить кого-то из преследователей. Один раз пропал даже на сутки и с тех пор ходил погруженный в тяжкие думы. По его информации выходило, что гонит нас не одна группа интересантов, а как минимум две. Причем конфликтующие между собой. Зверобоги от Стоединого – уже знакомые нам и пару раз битые. И группа наемников, идущая столь умело, что кроме передовой пары никого засечь не удалось. А может их реально двое?

Воспоминания прерывает успокаивающая трель отработавших конструктов. Все норм, угроз не обнаружено.

Понижаю уровень тревоги, начинаем обустраиваться на месте. В этот раз готовимся особо тщательно. Дурин любовно маскирует колпак мифрилового ДОТа, прикопанного в трехстах шагах от стоянки. Хищное рыло пулемета скрыто за полем иллюзии. Многочисленные артефакты повышают потенциальную выживаемость огневой точки.

Пауки зарываются в грязь, оставляя снаружи только бусины внимательных глаз.

Авось, высунув от усердия язык, засевает пространство кластерами составного конструкта. Мечтая, чтобы супостат намотал на ауру как можно больше фрагментов. Бахнет так, что могут и Тени обидеться. Хотя у нас вроде как блат?

И лишь Элкил задумчиво подбрасывает веточки в костер, вспоминая былое и наглаживая притихшего Сынка.

Вскоре, довольно улыбающийся Авось вернулся в Чертоги, дабы шепнуть перед ужином пару ласковых слов статуе богини Жизни. Действие стало уже ритуальным, и как бы странно это не звучало – нравилось обоим. Внимание, оказываемое скульптуре, постепенно размораживало окаменевшую в оковах Вечности душу.

Присев рядом с костром я с интересом покосился на странную фенечку, которую Элкил уже с полчаса вертел в руках. Почерневшая от времени косточка, обвитая сухими травками с ажурной резьбой. Тонкое кружево конструктов впечатлило, а объем залитой в артефакт силы заставил меня удивленно поднять бровь и посмотреть на бога Зла.

– Это то, о чем я думаю?