Игрейн. Леди с надеждой (СИ)

- Молока попейте,- глухой голос из-за ситцевой преграды заставил меня вздрогнуть,- не обеднею.

В груди собирается уже знакомый жар, теплеют ладони. Приближается сеанс исцеляющей магии. Подчиню ли я ее себе когда-нибудь.

- Можно я войду к вам? Мне нужно, пожалуйста,- не вижу, как смотрит на меня колдун, ничего не вижу, розоватое марево застилает глаза.

- Зенки прикрой да иди, раз надо,- в голосе и злоба, и боль, и обреченная надежда.

Я иду на ощупь, встречаю ногой кадку, опрокидываю ее и слышу плеск воды. Ситец трещит и рвется под моими руками. Захожу. В горнице пахнет чистотой и травами, как и во всем доме.

- Прямо иди,- хрипло произносит Айна, и я, спотыкаясь проходу вперед и падаю, падаю на колени руками попадая на что-то мягкое и теплое. Сразу становится легче, жар от сердца устремляется к рукам и уходит дальше. Через несколько томительных секунд я выдыхаю и откидываюсь на пятки.

- Маркус, забери меня.

- И правда, Марк, прибрал бы горе-целительницу, а то она мне шкаф своротит,- голос ведьмы стал немного живее. А я отмечаю себе на будущее - не жди благодарности если твоя помощь не прошена.

Чумной будто чувствует мое настроение и пытается объяснить, что Айна долго болела и что позже она обязательно скажет спасибо. И что всякое лечение тяжело и для целителя и для больного, и что оно не мгновенно. Что ведьме еще долго пить невкусные зелья.

- Зачем ты мне это говоришь? Разве я прошу утешения или ругаюсь на твою подругу? Нет, я молча пью молоко и собираюсь лечь спать. Я не целитель, Марк, и не собираюсь им становится. Если ты и правда родился там, где сказал, то знаешь, любой дар можно перековать.

- Ты столько прошла ради того чтобы от всего отказаться?

- Мне солгали, Маркус. Или ошиблись, оттого я ничего и не понимала, меня к тому готовили. Было два варианта, я умираю и я теряю память. Для всего были подготовлены особенные приметки. Только все пошло не так.

- Ты была согласна умереть,- тон Чумного подозрительно ровный. Такой, словно он лишь чудом удерживается от гневного крика.

- Да, только не спрашивай почему. Сейчас я бы не согласилась, а тогда была настроена весьма решительно.

- Ничего что я вас слышу, голубки? - ехидно вклинивается Айна.

- Мне безразлично,- жму плечами,- после такого колдовства всегда накатывает апатия.

ГЛАВА 17

Лечение ведьмы обернулось для меня болезнью. Едва успев улечься я провалилась в зыбкие кошмары. Повторился тот сон что снился мне на протяжении последних месяцев. Резкая боль в висках и я выныриваю из сна, сбрасываю на пол одеяло и тут же мерзну. Печка подо мной еще теплая, я жмусь в нее всем телом, собирая крохи тепла.

Руки трясутся, страх давит и мешает дышать. Знобит и бросает в жар одновременно. Глаза слезятся, и на мгновение мне кажется, что я слепну. Мир гаснет.

«- Я принес тебе ромашки,- у него карие глаза, каштановые волосы. Черт лица неуловимо отличаются от обычных, человеческих. Эльф-полукровка?

- Как ты узнал?

- Мне лес подсказал, ты чаще всего выходишь на поляну с ромашками.

- Что ж, спасибо, галантный незнакомец».

- Все будет хорошо, девочка,- горячечный шепот. Я выныриваю из воспоминания и ощущаю себя в крепком объятии Маркуса. Прячу лицо у него на шее, давлю всхлипы.

- Хорошие воспоминания,- неуверенно произношу я. - Я думала память вернулась.

- Чтобы ты не вспомнила, знай, что...

«Воздух раскаленной лавой проникал в организм. Дин-Гуардир пылал. Пылал от жара человеческих сердец. Возгорался, соприкасаясь с вдохновленными битвой колдунами и колдуньями. Да, Проклятые Духи, мы знали, что нам не победить! Но знали мы и то, что станем примером для тех кто придет после. Тех, кто пройдет нашим путем, учтет наши ошибки, сделает нашу смерть не напрасной.

- Именем Правителя Вортигерна, остановитесь, сдайтесь и вам гарантируют пощаду,- молодой, уверенный в себе гвардеец играючи держит щит. Он уверен в себе и в своих надежных товарищах. Они загнали нас в угол. Мы все понимаем, обещание королевской милости не более чем насмешка. Кошка играет с мышкой.

За спиной, в левой руке, уютно устроился стеклянный шар. Он ждет своего часа, краткий миг триумфа перед смертью».

Глубоко вдыхаю, аромат трав исходящий от одежды Чумного щекочет нос. В носу свербит, по щекам стекают горячие, быстро остывающие слезы.

- Маркус Илавейра, седьмой пехотный гвардейский полк, личная стража Правителя Вортигерна,- сухие губы лопаются, чувствую солоноватый привкус. Мужчина крупно вздрагивает и прижимает меня крепче. Шепчет что-то на неизвестном мне языке. Упираюсь ладонями в его плечи, пересиливаю его хватку и отстраняюсь. Смотрю на ставший родным клювастый профиль. Вглядываюсь в бездушное стекло закрывающее глаза. Внутри меня кипит что-то темное, страшное. И я не хочу, чтобы это вылилось в мир.

- С возвращением, кадет Игрейн.

- Чтоб ты подох в придорожной канаве, Илавейра,- тяну я на одной ноте. Дважды, дважды влюбится в ублюдка. Неудачница.

- Не простила?