Игривый бит (ЛП)

– Значит, обычный, да?

– Мужчина, которого я люблю. Эрик, я хочу узнать тебя. Расскажи мне.

Он сел на банкетку возле рояля и поставил локти на бедра. Сцепив руки, и не сводя

с них глаз, будто решая, как много ему следует ей рассказывать.

Она села рядом с ним, толкая его коленом.

– Никто не знает, кем был мой отец. Моя мама была наркоманкой. Она бросила

меня, когда мне было четыре года. Она, наверное, уже умерла.

– Она бросила тебя?

– Ага, бросила? Меня отправили в приют.

– Значит, тебя усыновили?

Он покачал головой.

– Никто не хотел меня брать. Я доставлял много неприятностей. Я часто переезжал

с места на место, их одной приемной семьи в другую. А если меня не переселяли, то я сам

сбегал.

Ребекка погладила его спину.

– Это объясняет дом.

– Пожалуй.

– Но не музыку.

Он осмотрел все стоящие в комнате инструменты.

– В младших классах у меня была очень вдохновляющая учительница музыки. Она

давалась мне легко. Была моим спасением. Она разглядела мой талант и воодушевила

меня. Я делал все, лишь бы услышать ее похвалу. Когда я играл, она души во мне не чаяла,

поэтому я стал своего рода одержим музыкой. Я всего несколько месяцев проучился в ее

классе, но мне этого хватило. В каждой новой школе, я врал по поводу инструмента, на

котором умею играть, и выбирал новый, до тех пор, пока не умел играть на всем, что

попадало в мои руки. Ты знала, что многие школы жертвуют музыкальные инструменты

бедным детям?

– Им приходится это делать. Во многих школах урезают бюджет и закрывают

музыкальные классы.

Эрик мысленно поставил галочку проверить местные школы, узнать, есть ли у них

финансирование музыкальных классов, и потребуется ли пожертвовать им огромное

количество музыкальных инструментов.

– Я вряд ли бы выжил, не будь этих уроков музыки.

– Получается, музыка была единственной постоянной в твоей жизни?

Эрик задумался над ее вопросом.

– Полагаю, что так. А теперь еще и «Грешники».

Она потянулась, обхватила руками его лицо. Он ожидал увидеть жалость в ее

глазах, но видел только нежность.

– Эрик, я тоже хочу быть постоянной в твоей жизни.

– Ты уверена, – оскалился он. – Я вроде как заноза в заднице.

– Я так не думаю. К тому же, мне нравится все, что ты делаешь с моей задницей.

Он засмеялся. Ребекка приняла его и его прошлое. Внезапно его накрыла волна

облегчения, и он расхохотался еще больше. Он упал с банкетки на пол, хватаясь обеими

руками за живот, стараясь глотнуть воздуха. Вскоре, он перевернулся на спину и

посмотрел в потолок.

– Глупо было покупать этот дом, да?

Ребекка легла рядом с ним, положив голову ему на грудь.

– Нет. Он заполнил дыру в твоем сердце. Также как и машины. Ты точно хочешь их

отремонтировать?

– Разумеется. Не могу дождаться, когда увижу тебя перепачканной машинным

маслом.

– А ты не будешь грустить после завершения работы?

– Может немного, но останется же Camaro.

– А после нее?

– Ты выберешь нашу следующую цель.

– Я хочу познакомить тебя с родителями – неожиданно сказала Ребекка.

Сердце Эрика на секунду перестало биться.

– Это плохая идея, Реб. Я не нравлюсь родителям. Даже своим собственным.

– Ты мне дорог, и я хочу вас познакомить.

– Так ты пытаешься отомстить отцу, за все твои детские наказания? – поддразнивал

он.

– Если честно, мой папа священник, никогда меня не наказывал. А вот мамочка

напротив… – засмеялась она. – Но дело не в этом. Я люблю тебя, и хочу, чтобы они тоже

тебя полюбили.

Она серьезно предлагала ему семью? Того, чего у него никогда не было?

– Ладно. – ответил Эрик.

– Правда?

Он кивнул.

– Какие планы на День Благодарения?

Эрик пожал плечами.

– Пока никаких. – До Дня Благодарения еще неделя. За это время он свыкнется с

мыслью о знакомстве с ее родителями. До этого времени Ребекка успеет обучить его

правилам этикета.

– Обычно мы всей семьей собираемся вместе и перед ужином дома, помогаем в

местном приюте для бездомных. Может, ты тоже придешь?

Он улыбнулся. Он любил заниматься общественной работой. Эрик часто это делал,

в качестве исправление своих проступков в молодости. Хоть сейчас, будучи взрослым он

практически не ввязывался в неприятности, ему до сих пор нравилось помогать людям.

– Звучит многообещающе.

– Мы завтра заедем в приют и запишемся в ряды добровольцев.

– Думаю, стоит парней тоже записать. Уверен, у них пока нет важных дел на День

Благодарения. – И если потребуется, они защитят его от матери Ребекки.

– Замечательно. Позвоню маме прямо сейчас и скажу, что мы придем на ужин.

Ребекка вытащила из кармана телефон и набрала номер родителей.

– Дэйв! – воскликнула она, когда ответили на телефон. – Как дела?

Эрик слышал голос Дэйва, но не мог разобрать его слова.

– Я очень хочу тебя увидеть, – сказала она. – Передашь маме, что я приду на ужин в

субботу?

Эрик замер. В субботу? Но День Благодарения не в субботу.

– Ага, и передай ей, я приведу с собой кого-то особенного, – она замолчала. – Да,

парня. Нет, я не скажу тебе кого. Сам скоро увидишь.

Она обняла Эрика, когда он попытался встать.