Игрок

Бл*дь, она задевает меня, но я отказываюсь это демонстрировать. Она никогда не будет вести в этой игре. Не так я разыгрываю свою партию.

— Думаешь, он сможет дать то, чего ты хочешь? — спрашиваю, идя следом за ней, давая знать, что я близко.

Пенелопа отвечает, не поворачиваясь:

— Знаю, что сможет, Гевин. В отличие от тебя, Ник знает, как обращаться с женщиной.

— Вот так? — спрашиваю, запуская руку в вырез ее платья сзади, так что моя ладонь оказывается у нее на животе, а пальцы гладят нежную, подтянутую кожу. Черт, а девчонка следит за своим телом. Дыхание Пенелопы перехватывает, когда я прижимаю ее к себе. Другой рукой убираю ее волосы на одну сторону, обнажая шею. Медленно и с наслаждением провожу носом по коже ее шеи, затем утыкаюсь лицом в волосы. Я чувствую, как по ее коже разбегаются мурашки, пока продолжаю гладить подтянутый живот.

— Держу пари, он не знает, как сделать так, чтобы твою кожу покалывало от предвкушения, а желудок делал сальто. Думаю, он понятия не имеет, как касаться твоих сосков, чтобы достаточно тебя возбудить, — продолжаю касаться губами ее кожи, наслаждаясь мурашками. — Думаю, что он не знает, как трахнуть тебя одним только языком, чтобы оргазм встряхнул все твое существо, и, черт побери, я точно знаю, что он не знает как трахнуть тебя до потери сознания от удовольствия.

Тело девушки растворяется в моем, но она все еще пытается отрицать. Мне просто нужно пробраться через последний слой ее брони. Но для этого мне нужно узнать, в чем причина этой брони.

— А ты думаешь, что способен на все это? — едва шепчет.

— Я, бл*дь, уверен, что способен, — шиплю, готовый укусить ее ухо, а затем провести языком по шее. Я бы с удовольствием прижал ее к стене прямо сейчас.

С живота убираю руку ей на бедро, готовый продвинуться ниже, и именно в этот момент, Пенелопа ударяет меня локтем в живот, а затем, к моему полному неудовольствию, ее кулак устремляется ниже, ударяя прямо по промежности, отчего я заваливаюсь на землю.

Она смотрит через плечо, когда уходит.

— Как жаль, что ты никогда не узнаешь этого, мудак, — кивает на мою промежность. — Может, стоит приложить лед, тебе не понравится, если твои яйца станут еще более голубыми, чем сейчас.

Подмигнув, она открывает дверь своей квартиры и исчезает из виду.

— Боже, — бурчу я со своего места на земле.

Стоило знать, что она не пожалеет моих яиц. Нужно было учиться на ошибках Рамоса.

***

— Вот красавчик. Я же сказал, что он будет здесь.

Я слышу Грэхема, но и бровью не виду, что заметил его. Не потому, что считаю, будто он полный придурок, а потому что не могу оторвать взгляда от экрана. Я должен следить за игроками, просматривать их действия и искать мошенников, но не делаю этого. Ни на секунду. Совсем нет.

Вместо этого я слежу за Пенелопой, за каждым ее шагом, или точнее сказать, за каждым действием Ника. Да, придурок окучивает ее весь вечер, отчего мне хочется сорваться с места и оторвать ему руки. Посмотрел бы я, как он будет наливать напитки.

Мне тошнотворно смотреть за ними. Не из-за их предполагаемой химии, а потому что они прикладывают слишком много усилий. Каждый раз, когда Пенелопа подходит к бару, Ник хватает ее, прижимает к груди, утыкается лицом в ее шею. Придурок даже щупал ее сиськи.

Да... щупал ее чертовы сиськи!

Как я узнал, что они прикладывают слишком много усилий?

Во-первых, каждый раз, когда Ник касается Пенелопы, она украдкой смотрит в камеру, как будто пытается убедиться, что я вижу.

Во-вторых, их лапанье одностороннее — все первые шаги исходят от Ника.

В-третьих, он прикасается к ней так, будто это неправильно, но ему нужно что-то доказать, и именно это делает очевидной их незаинтересованность друг в друге. Между ними нет химии, ничего общего с тем, что есть между нами.

Я зарабатываю на жизнь «чтением» людей миллионы долларов. То, что вижу на экране, не имеет ничего общего с увлечением мужчины и женщины друг в друге. Больше похоже на фарс. Я не глуп, могу легко понять, что происходит. Они пытаются вывести меня на ревность, пробраться в мою голову и позволить мне думать, что между ними что-то есть.

Мой единственный вопрос: какого хрена у них получается?

С момента, как начал наблюдать за ними, не могу перестать. Я не могу отвести взгляда, не могу перестать сжимать бокал с виски в руке, что кажется, он может разлететься на осколки.

Умом понимаю, что все происходящее фарс, но по какой-то долбаной причине не могу погасить в себе ярость.

— Выглядишь слегка напряженным, — говорит Скотт, хватая меня за плечо. — Черт, мужик, так и есть. Что происходит?

— Вот! — выпаливаю, указывая на экран, впервые демонстрируя свои истинные эмоции друзьям. Взяв себя в руки и поправив пиджак, пытаюсь успокоить бурю в себе. — Твои сотрудники ведут себя неуместно, — отвечаю, проявляя профессионализм.

Грэхем смотрит на экран, узнавание появляется на его лице, прежде чем он запрокидывает голову назад и хохочет.

— Мужик, эта брюнетка все еще держит твой член на поводке? Я думал, все уже в прошлом.

— Так и есть, — отвечаю, но не убеждаю никого, даже себя.