Игрок

— Вас использовали, Жерно Гурдже, — сказал автономник ровным голосом. — Все дело в том, что вы играли за Культуру, а Никозар — за империю. Я лично вечером перед началом финального матча сообщил императору, что вы — наш паладин. Если победите вы, то мы высаживаемся — уничтожим империю и установим у них наши порядки. Если выиграет он, то мы воздержимся от высадки, пока он будет императором, и в любом случае — на следующие десять Больших лет… Вот почему Никозар сделал то, что сделал. Это было не просто горькое поражение — он проигрывал империю. Больше ему не для чего было жить, так почему же не уйти, хлопнув дверью?

— И это правда? Мы бы действительно покорили империю?

— Гурдже, я понятия не имею. Это вне моей компетенции, я не обязан знать о таких вещах. Но не важно, он поверил, что это правда.

— Не очень-то хорошо так давить. — Гурдже улыбнулся машине невеселой улыбкой. — Говорить кому-то, что ставки так высоки, перед самым началом игры.

— Персонификация игры.

— Почему же он не сказал мне, на что мы играем?

— Догадайтесь.

— Ставку отменили бы, и мы все равно явились бы сюда в блеске огня и стали.

— Точно!

Гурдже покачал головой, стряхнул сажу с рукава своего пиджака, но пятно только растерлось.

— И вы на самом деле верили, что я выиграю? — спросил он автономника. — У Никозара? Вы верили в это, еще до того как я попал сюда?

— До того как вы покинули Чиарк, Гурдже. Как только вы проявили интерес к отъезду. Особые Обстоятельства как раз искали кого-нибудь вроде вас. Империя уже несколько десятилетий как перезрела и должна была пасть — ее нужно было только подтолкнуть, но требовался подходящий момент. Явиться «в блеске огня и стали», как вы выразились, — почти всегда наихудший выход. Азад — сама игра — должен был быть дискредитирован. Именно на игре империя и держалась все эти годы — на этом стержне. Но с другой стороны, игра стала и самым слабым местом империи. — Автономник демонстративно обвел взглядом зал и груду обломков. — Должен признать, что все произошло немного драматичнее, чем мы предполагали, но похоже, что наш анализ ваших достоинств и недостатков Никозара оказался верен. Я все больше и больше уважаю великие Разумы, которые используют вам и мне подобных как пешек в игре. Эти машины необыкновенно умны.

— Они знали, что я выиграю? — траурным голосом спросил Гурдже, уперевшись подбородком в кулак.

— Знать такие вещи заранее невозможно, Гурдже. Но они, видимо, полагали, что ваши шансы велики. Мне на инструктаже частично объяснили это. Они решили, что вы — один из лучших игроков Культуры, и если вы проявите интерес и втянетесь в это дело, то ни один игрок в азад, скорее всего, не остановит вас, независимо от его опыта. Вы всю жизнь посвятили изучению игр, и правила, ходы, концепции азада должны были встречаться в других играх, просто тут они сведены воедино. У них не было ни единого шанса. Вам требовалось только, чтобы кто-то за вами приглядывал и время от времени подталкивал в нужный момент в нужном направлении. — Автономник чуть опустился — легкий поклон. — Искренне ваш!

— Всю жизнь, — тихо сказал Гурдже, глядя мимо автономника на безрадостный, мертвый ландшафт за высокими окнами. — Шестьдесят лет… а как давно Культура узнала об империи?

— Около… Ха! Вы решили, что мы специально вас вырастили. Нет-нет. Если бы мы сделали что-то в таком роде, то обошлись бы без людей со стороны, «наемников» вроде Шохобохаума За, который делал по-настоящему грязную работу.

— За? — переспросил Гурдже.

— Это не настоящее имя. Он вообще родился не в Культуре. Да, он то, что вы называете «наемник». Что неплохо — иначе тайная полиция пристрелила бы вас тогда у шатра. Помните, как я, такой маленький и пугливый, подскочил к небесам? Я тогда пристрелил одного из ваших убийц из моего лазерника — на высокочастотных рентгеновских лучах, чтобы камеры не зафиксировали. За сломал шею другому — до него дошли сведения, что там могут возникнуть неприятности. Теперь, думаю, через пару дней он поведет на Эа армию партизан.

Автономник слегка покачался в воздухе.

— Так, посмотрим… что еще я вам могу рассказать. Ах да, «Фактор» совсем не такой невинный, как может показаться. Пока мы были на «Негоднике», старые эффекторы и в самом деле сняли, но только чтобы поставить новые. Всего две штуки. В двух из трех носовых блистеров. Третий мы оставили пустым, а в два первых поместили голограммы пустого.

— Но я был во всех трех! — возразил Гурдже.

— Нет, вы были три раза в одном и том же. Корабль вращал корпусом, изменял вектор антигравитации, а пара автономников слегка изменяла еще кое-что, пока вы переходили из одного блистера в другой, а точнее, шли по одному коридору в другой, а потом назад в тот же блистер. И все это не пригодилось; правда, если бы возникла нужда в тяжелом вооружении, оно бы у нас было. Ведь именно перспективное планирование и дает нам чувство безопасности, разве нет?

— О да, — сказал Гурдже со вздохом.

Он поднялся на ноги и вышел на балкон, на который по-прежнему тихо и без перерыва падал сажистый снег.