Игрок

Однако, судя по всему, это был уже не Антон. Кожа на его голове странным образом разъехалась в районе рта, после чего сползла с костей, словно тряпка. Череп оторвался, а тот, что он держал в руках, занял его место. «Не Антон» приземлился на ноги, после чего натянул кожу головы антиквара словно капюшон.

Череп оскалился и из уже его горла начали появляться звуки.

— Брг Зом Жал Ког…

Он постучал себе по голове, после чего попытался заговорить снова.

— Раз, два, три. Воот. Другое дело. Приветствую, мои чудные освободители. Позвольте представиться. Граф Григорий Земской, владетель здешних мест. Также известен как Григорий Сердцеед, величайший некромант!

У меня не осталось ментальной энергии на атаку, а вот Виктор разрядил оставшиеся в револьвере пару пуль в некроманта. Одна прошла мимо, а вот вторая влепилась в кинетический щит. Должно быть он невероятно силён, раз его щит даже особые пули не берут.

Виктор явно подумал о том же и мы ринулись бежать не сговариваясь. Однако печать на выходе нас не пропустила.

«Пробужден Некромант. Склеп запечатан.»

Вот те на! Мы влипли! Хотя, если так подумать, то даже выбежав наружу — оказались бы зажаты меж двух огней. Некромант с одной и леший с другой.

Ничего не оставалось, кроме как вернуться обратно в склеп.

— Мда, какая не вежливая молодёжь нынче пошла. Ух, спустил бы я с вас шкуру в былые времена, — зявил граф.

— Уж простите, граф, не каждый день видишь такие страсти. Я Стормбрингер, а это мой товарищ Викинг.

Как я его только не называл. Но всё лучше, чем имя называть всем подряд.

— Какие скромные. Ни титулов, ни званий. Ни даже имён настоящих. Я же некромант, а не бабка шептуха. Что вы имён-то своих стыдитесь?

Ты гляди какой болтливый. Как Антон, но помноженный на два.

— Ну да и ладно.

Он принялся расхаживать по залу.

— В общем дела обстоят так. Эти вот шестеро поганцев, которые меня тут заперли, всё предусмотрели, — он указал на саркофаги, установленные вокруг его собственного, — Поэтому я не смогу выйти. И вы вместе со мной. И меня это жуть как бесит. Если бы вы не влезли, то эти дурни вынесли бы меня наружу. А уж там-то я разгулялся бы. А теперь что? Вечность взаперти?

Если бы у него было лицо — я уверен, что он нахмурился бы.

— Хотя погодите-ка. Те двое живы. С ними будет договориться про…

Я глазом моргнуть не успел, как увидел, что двое оставшихся бандитов стреляют друг другу в лицо. Видимо, сила Виктора наконец смогла сломить их волю. Но зачем он это сделал?

— Ты что творишь?! — воскликнул я.

Но ответ даже не понадобился. Я достаточно быстро сообразил и сам. Мы ведь не сможем победить Григория. А значит, единственный шанс выжить — пойти на сделку. Некромант же резонно собирался выбрать своими помощниками двоих оставшихся расхитителей. Так что друг использовал свою способность, чтобы от них избавиться. И снова мне тяжело его винить. Хотя цинизм, конечно, невероятный.

— Браааво. Браааво! Какое хладнокровие! Какая кровожадность! — принялся хлопать в ладоши некромант.

А это разве не противоположные понятия?

— Ладно. Выбора у меня не осталось. Будем работать с тем, что имеем.

Он уселся на край своей гробницы и принялся теребить нижнюю губу, находящуюся под его подбородком.

— Так вот. Вы двое, если хотите выжить — должны будете меня отсюда вынести.

— Печать нас не выпустит.

— Цыц! — некромант перебил меня и продолжил, — и без дураков знаю, что пока я в теле, нам не выйти. Посему — я это тело брошу. После чего вы вынесете меня наружу.

Звучит заманчиво. Тем более нам ничего не помешает его обмануть и бросить череп внутри. А то и раскурочить его напрочь. Судя по взгляду Виктора, он думал о том же. Судя по пустым глазницам некроманта нельзя было понять, что тот думает, но он и сам нас уведомил о своих мыслях.

— Вы свои рожи-то видели? Думаете, я сам не догадываюсь, что вы попытаетесь меня надуть?

Он издал нечто похожее на смех.

— Нет, мальцы-пострельцы, я тоже не пальцем деланный.

Граф воздел палец вверх.

— Мы с вами магический контракт заключим. Предельно простой. Вы меня выносите наружу и находите мне новое тело, а я, в свою очередь, не стану вас убивать и порабощать. Делаете дело и расходимся миром.

— Ну предположим. Но что в случае нарушения? — спросил Виктор, — Нам-то любая кара будет страшна, а вот тебе, треклятой нежити, что вообще может навредить?

Некромант повелительно выпрямил руку и в неё влетела оторвавшаяся рука одного из погибших. После чего он подошёл и отвесил другу такую оплеуху оторванной рукой, что тот аж упал на пол.

— Больше уважения, юноша! Я вас много старше и к тому же граф! Так что извольте не хамить! Мне в крайнем случае и одного из вас хватит.

Виктор злобно посмотрел на нежить, но ничего не сказал.

— Вот так-то лучше. А в качестве кары будет самое страшное в любом мире — разрыв души.

Он потёр лоб.

— Хотя, пожалуй, вас нынче ничему не учат, так что поясню. Нарушившего договор ждёт мгновенная и абсолютная смерть. Его душа будет уничтожена и он никогда не сможет переродиться, возродиться или существовать ещё каким бы то ни было способом.

— Истинная смерть… — пробормотал Виктор.