Игрок

Полицейский выдал им номера и построил их в одну линию. Потом открыл дверь, и они оказались в маленьком помещении, где с одной стороны было зеркало от пола до потолка, а другую стену расчерчивали горизонтальные полосы для измерения роста. Им велели встать лицом к зеркалу. По другую его сторону кто-то внимательно их изучал, рядом угадывалась Сьюзен Эйвери. Комната была звукоизолирована. Если свидетельница что-то говорила, ее не было слышно. Он не знал почему, но ему казалось, что свидетель женщина.

Каждый мужчина должен был сделать шаг вперед, а затем повернуться по очереди одним и другим боком. Гриффин был вторым номером. Он шагнул вперед, как это сделал бы полицейский, уверенно, по-военному. Настоящий полицейский был следующим. Он двигался медленно. Изображал виновного?

Гриффина снова попросили выйти вперед. А также первый номер, который был выше его ростом.

Через десять минут их привели обратно. Они ждали там двадцать минут. Гриффин хотел передать водителю лимузина, чтобы тот открыл чемодан в багажнике и принес ему зубную щетку и бритву. Но ему, конечно, не позволят оставить бритву. Можно также попросить достать из чемодана смену белья.

Вошла Сьюзен Эйвери и поблагодарила всех за содействие. За спиной у нее стоял Джефф Беккет.

– Это все? – спросил Гриффин.

– Да, все, – ответила она.

– Они кого-нибудь выбрали?

– Они не выбрали вас.

– Я вот что подумал: ведь я был там неподалеку, когда его убили. И свидетель мог столкнуться со мной на улице, а увидев сегодня, узнать мое лицо.

– С этого начнем мою защитную речь, – сказал Беккет.

Гриффин не мог поверить, что все закончилось. Они шутили, и казалось, Эйвери затеяла все это потому, что, как он и предполагал, кто-то видел убийство, но издали и в темноте и узнать Гриффина было невозможно. Эйвери никогда серьезно не считала, что Гриффин убил Кахане, она лишь выполняла свою работу.

– Что теперь полагается делать? – спросил Гриффин.

– Мне нужно задать вам еще несколько вопросов, – сказала она.

– В присутствии адвоката.

– В присутствии адвоката.

– Хорошо.

– Как долго вы знакомы с Джун Меркатор?

– С похорон Кахане.

– Вы никогда не встречали ее раньше?

– Нет.

– Насколько хорошо вы знали Кахане?

– Я его практически не знал.

– Спасибо, Гриффин. Извините за все неудобства.

– Если поймаете убийцу, дайте мне знать. Они тепло пожали друг другу руки, и Гриффин с Беккетом вышли на залитую солнцем улицу.

– Так, господин Адвокат, сколько мне это стоило?

– Двести пятьдесят долларов.

– Загляните в мой офис.

Он подвел адвоката к лимузину и достал из бумажника дорожные чеки. Четыреста долларов.

– У вас найдется пятьдесят долларов? – спросил Гриффин.

Он расписался на трех чеках. Адвокат протянул ему три купюры по двадцать долларов. Гриффин дал ему две пятерки. Они были в расчете.

– Она считает вас виновным, – сказал Беккет. – Мне показалось, она думает, что вам удалось выйти сухим из воды.

– Это ее проблема, – сказал Гриффин.

Это звучало не очень убедительно, но он не знал, что еще сказать, чтобы выглядеть невиновным. Да и какая разница. Он знал, что ее подозрения были вызваны его дурацким монологом, обращенным к полицейскому, следившему за ним в «Беверли-Хилтон».

– Передавайте привет Дику Меллену, – сказал Беккет.

Гриффин поднес палец к губам, что означало: «Молчок». Беккет понял.

Водитель спросил у Гриффина, чем закончилось дело.

– Я все уладил.

– Хорошо, – сказал водитель. – Поедете обратно в офис?

– Нет, – сказал Гриффин. – Отвезите меня домой. В Беверли-Глен.

Когда они ехали через Пасадену, Гриффин позвонил Дику Меллену.

– Да, – сказал Гриффин. – Предложение меня интересует. Организуйте встречу.

– Вы об этом не пожалеете.

– Нельзя ручаться, – сердито сказал Гриффин.

– Тогда не буду, – сказал Меллен.

– Это серьезный шаг, – сказал Гриффин.

– Понимаю ваши сомнения, но думаю, вы будете приятно удивлены. Эти люди готовы поддержать ваш вкус, ваше видение.

Гриффин откинулся на спинку сиденья. Он улыбался. Он физически ощущал свою улыбку. Это была редкостная, естественная, красивая улыбка. Между ним и миром восстановилась гармония. Напряжение исчезло. Он упаковал его в чемодан и отправил подальше.

Он позвонит на работу и сошлется на плохое самочувствие. Левисон будет недоволен, ну и плевать. Гриффин готов никогда больше не увидеть его, его кабинет, да и студию вообще. Пускай объявляют мне локаут, подумал он. Почему его должны волновать Ларри Леви и Оукли с Сивеллой? Почему он должен все это терпеть? Возглавить отдел производства шансов было мало. Скорее всего, эту должность займет Леви. Гриффин почувствовал всем нутром, что не хочет этой должности. Меллен был прав, что нашел ему другую работу. Он был по-прежнему молод, полон сил и не боялся трудностей.

Эпилог

Прошло шесть месяцев. Он отмечал время не с процедуры опознания или со дня, когда он оставил студию, а с последнего проявления Автора – когда тот звонил по телефону. Так много событий произошло и так стремительно, что он и думать забыл об Авторе.