Игрок

— Я раньше никогда не доходил до такого… безумия, — тихо произнес он. В его срывающемся голосе слышалось неподдельное удивление. — Тебе не было больно?

Джой прилегла на его разгоряченное тело.

— Нет, совсем.

Грей расслабился еще больше.

— Чудесная моя Джой. Я и не представлял себе, что секс может быть таким.

Она закрыла глаза, наслаждаясь покоем, в который они погрузились. Завтра она все обдумает. А сейчас ей хотелось просто лежать рядом с ним и отдыхать.

* * *

Грей проснулся около пяти и обнаружил, что лежит на боку, обнимая Джой. Ее голова прижималась к его груди.

Он с ненавистью подумал о том, что надо возвращаться в Вашингтон. Меньше всего ему хотелось расстаться со своей женщиной и садиться в самолет.

Его женщина.

Черт! Грею нравилось, как это звучит.

А может, не надо никуда ехать. Может, ему стоит остаться и пойти на ее презентацию.

Он задумчиво поцеловал Джой в плечо и почувствовал, как она потянулась к нему. Мгновенное возбуждение разлилось по всему телу, наполняя его огнем желания.

С учетом того, как он выложился прошлой ночью, у него не было неуверенности, что он готов к повторению.

Грей посмотрел ей в лицо. В сонных полузакрытых глазах виделся блеск пробуждающегося желания.

Он не мог подобрать слов, чтобы сказать, какой прелестной Джой ему казалась. Прошлой ночью она научила его тому, что значит настоящая страсть. Она заставила его пройти по всем кругам, пугая и вместе с тем восхищая его.

Грей не мог ничего этого сказать, он мог лишь показать. Своими губами и руками. Своим телом.

Он стал медленно целовать Джой, раздвигая ее губы своим языком…

Прямо у него над ухом, на прикроватном столике зазвонил телефон. Грей почувствовал себя так, словно ему выстрелили в голову.

Взглянув на треклятый аппарат, он сказал:

— Не беспокойся, я не буду отвечать.

Прозвонив четыре раза, телефон затих.

Грей начал опускать голову, когда он зазвонил снова.

А потом включился сотовый в кармане пиджака, и затренькал «Блэкберри», стоявший на комоде.

То, что звонила вся эта команда, могло означать начало мировой войны. Или убийство одной из ключевых политических фигур. Или ее смерть. Или предъявление ей официального обвинения.

Ругнувшись по-черному, Грей схватил трубку радиотелефона с прикроватного столика, одновременно с этим вставая с кровати и направляясь за сотовым.

— Что?

— Это Деллакор. У нас проблемы, босс.

Грей подошел к костюму, вытащил сотовый и щелкнул крышкой.

— Подожди. У меня Рэндолф на сотовом. Да, Рэнди? Я говорю с Деллом по городскому. Я перезвоню тебе.

Он посмотрел на «Блэкберри». Еще один из его людей.

— Так кто умер? — спросил Грей. — Или кого убили?

Он вышел из спальни в надежде, что Джой сможет снова заснуть.

Когда Грей вышел, Джой, лежавшая на боку, свернулась калачиком. Из другой комнаты до нее доносился его голос, низкий и мрачный.

Ее тело еще хранило тепло их прерванных ласк, и она задумалась о том, как Грей смотрел на нее перед тем, как поцеловать. В его глазах появилась глубина, которой она раньше никогда не замечала. Если она себя не обманывала, это было что-то близкое к любви.

Возможно ли это? Но как иначе объяснить его невероятную страстность прошлой ночью? Ей не нужно было иметь много любовников, чтобы понять: то, что произошло между ними вчера, далеко выходило за рамки гормональной химии. Что-то изменилось…

Двери распахнулись, и Грей стремительно вошел в спальню.

— Мне надо срочно лететь в Вашингтон.

Джой приподнялась, прикрыв грудь простыней.

— Что случилось?

— Ничего такого, о чем тебе стоит беспокоиться, — быстро бросил он, направляясь в ванную.

Она услышала, как включился душ. Меньше чем через десять минут Грей вернулся в спальню и сразу же подошел к платяному шкафу.

— Грей? Объясни мне, что происходит.

Не прошло и нескольких минут, как он оказался полностью одет. Его лицо ничего не выражало. Рот вытянулся в резкую линию. Он остановился у кровати.

— Не знаю, смогу ли я освободиться к твоей презентации.

Он наклонился и посмотрел ей прямо в глаза.

— Я никогда не забуду то тепло, что ты подарила мне прошлой ночью.

Губы Грея коснулись ее рта. И он ушел.

Джой охватило жуткое оцепенение. Она до подбородка натянула одеяло.

Может, его отец снова заболел. Или возникла какая-то неординарная ситуация.

Он позвонит ей. Попозже, днем. Он всегда звонил.

Но когда стрелки часов добежали до семи, а она не услышала от Грея ни одного слова, Джой почувствовала себя совершенно забытой.

Она весь день просидела в номере, отгородившись от окружающего мира. Часами что-то подправляла в своих эскизах, делая вид, будто работает, в то время как на самом деле просто торчала у телефона.

В конце концов, приняв душ, чтобы пойти обедать, Джой стала вспоминать фразы из их разговоров, слова, сказанные Греем.

«Я расставался с множеством женщин наутро после этого и больше ни разу не оглянулся назад.

„Тебе надо было сохранить ее для того, кто тебя полюбит“.

„Тогда у „Тиффани“ ты была совершенно права. Я не хочу жениться. Я не собираюсь жениться никогда“.

„Я и не представлял себе, что секс может быть таким“».

«Секс, не любовь», — подумала она. Он никогда и словом не обмолвился о любви.