Игрок (ЛП)

На экране он выглядел совершенно расслабленным, пока ему задавали вопросы: откинулся на спинку кресла, закинув лодыжку на колено; двигал точеной челюстью, одаривая журналистку сексуальной улыбкой, от которой любая здравомыслящая женщина покраснела бы; шевелил мускулистыми татуированными руками, к которым я прикасалась и которые обнимали меня в течение многих бессонных ночей...

— У меня все по-прежнему. Почему нет? — спросил он, склонив голову. Его зеленые глаза блеснули на свете.

Я застонала. Ну что за мудак?

— Итак, слухи о женщине, которую вы оставили в Штатах во время...

— Думаю, мы оба понимаем, как много обо мне ходит слухов. — Он оторвал от нее взгляд и посмотрел прямо в камеру. Прямо на меня. — Я бы никогда не оставил особенную женщину.

— Насколько я понимаю, — продолжила репортер, — эта таинственная женщина недавно к вам приезжала. Многие предполагают, что именно из-за нее вы еще не дали никаких комментариев о том, собираетесь ли вы переходить в «Барселону» или остаться в «Манчестере»?

Уоррен покачал головой.

— Абсолютная ложь.

— Ясно. И в завершении, ради той самой вы бы задвинули карьеру на второй план? Даже если это означало бы... переезд в другую страну и отказ от всего?

Он долго молчал и, наконец, снова посмотрел в камеру. Его лицо стало серьезным, все следы веселья исчезли.

— Я бы отказался от карьеры ради правильной женщины.

Я была слишком ошеломлена, чтобы двигаться.

Глава 38

Уоррен

Я попросил Антуана проверить как там Камила самым безобидным способом, но новости не подняли мое и без того упадническое настроение. Он видел ее три раза, и все три раза она была с Куинном.

— Они держались за руки? Целовались? — допытывался я.

— Нет. Просто разговаривали.

— Он прикасался к ней? — процедил я, стиснув зубы. Мне нужно было перестать задавать вопросы, на которые я не хотел получать ответы, но не мог ничего с собой поделать. Мне нужно было знать.

— Он обнимал ее.

Я так сильно прикусил язык, что почувствовал вкус железа. Мне не удавалось избавиться от образов, промелькнувших в моей голове. Я постоянно думал о ней, мечтал о ней, хотел, чтобы она взяла трубку, когда я звонил, или ответила на одно из моих сообщений. Даже когда мое имя проносилось по стадиону, это не заглушало мысли о ней. Но каким-то образом мне удавалось сосредотачиваться на игре. Я забивал мяч в ворота, проталкивался через противников, передавал его товарищам по команде, убегал...

Сейчас я готовился к пенальти, держа ногой мяч и смотря на ворота. Часто во время игры это был единственный раз, когда нужно было очистить свой разум, и сегодняшний день ничем не отличался.

Пока стоял там, я воспользовался моментом, чтобы осмотреться по сторонам, послушать скандирования людей: «Уор-Зон! Уор-зон!» Мужчины мечтали оказаться на моем месте, дети мной притворялись, а женщины хотели со мной быть. Обычно я ловил кайф от этого. Сегодня же я чувствовал себя опустошенным. Та, которую я хотел, которую я все еще считал своей, находилась в другой стране и проводила время с другим мужчиной. И пусть она не видела его в роли любовника, я знал, что он просто выжидал подходящего момента, чтобы сделать свой ход. Что будет, когда он это сделает? Потеряю ли я ее навсегда?

Я глубоко вздохнул и подкатил мяч перед собой. Вложив всю злость, я по нему ударил.

Толпа обезумела. Товарищи по команде подбежали ко мне с воплями и криками.

А я просто стоял, ожидая чувство восторга, которое обычно приходило с адреналином. Но оно так и не прорвалось сквозь меня.

Глава 39

Камила

Сквозь дымку сна я услышала, как звонил телефон. Зевнув, села в кровати и слепо потянулась к мобильнику на тумбочке, но никак его не нащупывала. Когда он зазвонил во второй раз, мне удалось полностью проснуться и посмотреть на экран – Нэнси. Я нахмурилась и посмотрела на улицу. У меня не было причудливых штор, как у Уоррена (или его брата), а самые обычные пластиковые жалюзи, которые постоянно заедали. Так что, одна всегда оставалась открытой, несмотря на мои попытки держать ее закрытой. Поэтому я знала, что еще нет и шести утра. Я быстро ответила на звонок и приготовилась к плохим новостям, потому что хорошее не приходит так рано. Не от человека вроде Нэнси, у которой хватало ума звонить после восьми утра и только до девяти вечера.

— Трейвон.

Мое сердце остановилось. Я закрыла глаза.

— Боже. Что случилось?

— Его подстрелили вчера.

— Что? — я ахнула так громко, что закашлялась, а потом взвизгнула: — Что?

— С ним все в порядке. Он не... — она выдохнула. — С ним все будет в порядке. Мне позвонила его мать. К счастью, пуля задела плечо. Я просто хотела, чтобы ты услышала это от меня. Я уже позвонила его консультанту.

— Где он?

— Бруклинская больница.