Игрок (ЛП)

— Не сомневаюсь. Она спокойная, и у нее пара отменных сисек, на которые можно пялиться, пока принимаешь решение. Она также хороша для игроков типа меня, потому что легко определить внутреннее состояние, пока она сдает. Многие игроки используют ее стойку, чтобы сосредоточиться, пока блефуют. Даже мимолетный взгляд одним глазком на сексуальные воздушные шары ее груди, и их блеф раскрыт. Рамос печально известен этим.

Я ем, сплю и дышу покером. Моя работа заключается в том, чтобы сидеть и изучать каждого игрока, который проходит через двери отеля «Парагон». Я знаю их руки, и знаю, когда они блефуют, когда нервничают и, когда неуверенны. Я читаю их, изучаю каждого из них, поэтому когда приходит время играть мне, я в состоянии облапошить каждого из этих придурков.

— Рамос жалок, — комментирует Грэхем. — Если бы не его деньги, я бы попросил его уйти. Ты знал, что с ним каждый день работает тренер, который учит его приемам игры? Я хочу знать, кто, черт побери, учит его и сколько получает, потому что, дерьмо, я и то мог бы научить большему.

— Дастин Линч, и он получает тридцать тысяч за каждую игру Рамоса, — я погружен в этот спорт, я знаю все о нем.

— Тридцать тысяч? Черт, этого ублюдка так легко обвести вокруг пальца.

— Очевидно, он использует его. — Я сажусь на стул и прошу одного из обслуживающего персонала в комнате принести мне виски со льдом.

— Разве я не говорил тебе о выпивке на работе? — спрашивает Грэхем с весельем в голосе.

— Разве я не говорил тебе засунуть свой мизинец в задницу? Ты знаешь, что лучше всего я делаю свою работу с бокалом в руке. Теперь оставь меня, нахрен, в покое, чтобы я мог оценить обстановку.

— Хорошо, — он вздыхает. — Заработай мне денег сегодня.

Я игнорирую его последний комментарий, когда на экране появляется женщина с миниатюрной фигурой. Ее волнистые каштановые волосы достигают плеч. Она официантка в зале с высокими ставками, которую я не видел прежде. Должно быть, она свежая добыча. Она выглядит нервной, но в то же время раздражена.

Я приближаю изображение, чтобы получше разглядеть. Ее тело гибкое, но спортивное, как будто она ходит на пилатес каждый день. Ее грудь приподнята до ключицы, и она одета в классический костюм официантки, который показывает ее бедра и сиськи. Я привык к этой одежде и срывал ее с множества официанток.

Она красивая. На самом деле ошеломительная.

Ожидая, пока игроки заполнят комнату, она нетрепливо перемещается из стороны в сторону, смотря на небольшие часы на запястье. Ее руки скрещены на груди, и она не выглядит счастливой, больше раздраженной, что ей приходится ждать мужчин, которые дают самые высокие в Америке чаевые.

Она разительно отличается от типичных официанток из этой комнаты, как глоток свежего воздуха, и ничего не могу поделать, а задаюсь вопросом, какая у нее история. Впервые я нацеливаю камеру только на одного человека, изучая каждое ее движение, каждый жест, каждую фальшивую улыбку, пока не приходит время начаться игре. Даже тогда я продолжаю поворачивать камеру к ней. Она интригует меня. Мне просто нужно разобраться почему.

Глава 2.

Нелл

— К черту мою жизнь, — бормочу я себе под нос, когда переношу вес своего тела с одной ноги на другую, молясь, чтобы суперклей, который удерживал каблук н моей правой туфле, продержался всю ночь. Я посматриваю на свои дешевые часы уже, наверное, сотый раз за несколько минут. Конечно же, кучке богатых, напыщенных придурков нет дела до того, что они опаздывают на собственную игру. Не то чтобы у кого-то из нас есть лучшее занятие.

«Пошел ты на хрен, Вегас», — думаю я про себя. Я подвергаю сомнению свое решение переехать сюда. Когда я собрала вещи и оставила захолустье Теннесси, я планировала заниматься чем-то особенным в своей жизни. Колледж был несбыточной мечтой в моем бедном, специализирующемся на добыче угля городе, и моя семья не стала исключением. Моя мама все еще работала официанткой, а у моего отца не было работы последние четыре года из-за травмы на рабочем месте, которая сломала его дух в то же время, что и спину.

Мне всегда приходилось сложно в школе, я была не более чем посредственной ученицей, в лучшем случае, но всю свою жизнь я превосходила всех в гимнастике. И этот талант, смешанный со слишком большим количеством амбиций и витанием в облаках, привел меня в покинутый Богом город.

В восемнадцать я переехала, намереваясь стать звездой. Я собиралась стать замысловатой частью шоу номер один в Лас-Вегасе, La Magie du Cirque, выступая каждый вечер, чтобы собирать полный аншлаг. К сожалению, уже прошло три года, а я еще даже не прошла гребаное прослушивание.

Вместо того чтобы развлекать сотни тысяч людей своими отлаженными навыками в гимнастике, я ждала богатых, именованных придурками, мужчин с загребущими руками и толстыми животами, и с отсутствием манер.