Игрок на другой стороне

— Скажите ему, — продолжил он с иронией, — что я верну каждый кусочек с шестью процентами.

Персивал перевел взгляд на девушку, и она тут же отозвалась на его остроту хриплым хихиканьем.

Уолт вернулся в кухню. Осмотрев холодильник, он без труда распрямил решетку для ледяных кубиков и ополоснул ее вместе с ванночкой. Из кладовки рядом с холодильником Уолт извлек швабру и вытер лужу на полу. Открыв заднюю дверь, он повесил мокрую швабру на перила снаружи, вернулся на кухню, вымыл руки и вытер их бумажным полотенцем, с которого, прежде чем выбросить, стряхнул в раковину несколько капель. Взяв ванночку для льда, он вынул из холодильника еще одну, осторожно, стараясь не расплескать, вылил в раковину ее содержимое и вышел, бесшумно закрыв за собой дверь.

Уолт снова пересек парк и отпер дверь в кухню дома Роберта Йорка. Ополоснув принесенные ванночки, он наполнил их холодной водой из-под крана и поставил на стол. Вынув две ванночки из холодильника Роберта Йорка, Уолт заменил их ванночками Персивала, затем осторожно закрыл дверцу и застыл, услышав возбужденные голоса в передней части дома.

— Я нанимал вас не для того, чтобы вы делали такие дурацкие ошибки! — Мистер Роберт говорил более обычного сердито.

— Я не считаю это ошибкой, а даже если так, то я не назвал бы ее дурацкой!

Мистер Арчер раньше никогда не отвечал так мистеру Роберту.

— Любой болван мог бы заметить флуоресценцию! Вы завалили меня этими чертовыми «Сибеками»!

— Это не «Сибеки»! Борджян дал мне слово!

— Борджян! Нашли кому верить! Борджян однажды продал мне поддельный…

— Поддельный «пеноа»! — Том Арчер кричал изо всех сил. — Я знаю эту историю наизусть, включая то, что Борджян вернул вам деньги, и что много опытных филателистов были одурачены таким же образом!

— Послушайте…

— Нет, это вы меня послушайте! Я не позволю вам орать на меня, как на скверного мальчишку, из-за марок, которые стоят паршивые сорок долларов!

— Дело не в сорока долларах! — Мистер Роберт также кричал что было силы. — Дело в ошибке! Если вы в состоянии допустить маленькую ошибку, то можете сделать и большую, а я не потерплю ни тех, ни других!

— А я не потерплю, — мистер Арчер словно передразнивал мистера Роберта, и притом весьма удачно, — чтобы со мной разговаривали подобным образом! Завтра утром я отнесу ваши проклятые «Сальвадоры» к Дженксу и Донахью, заплачу из своего кармана за обследование их под микроскопом и приму ваши извинения, когда вы узнаете, что они подлинные!

— Вы вернетесь с доказательствами, что это копии Сибека, и я приму ваше заявление об уходе!

— Дайте мне эти марки, и тогда посмотрим! Всего хорошего!

Дверь в библиотеку громко хлопнула. Кто-то затопал вверх по лестнице — очевидно, мистер Арчер. Дверь его комнаты наверху, несмотря на то что она находилась гораздо дальше, хлопнула еще сильнее.

Уолт не пожал плечами и не поднял брови — его реакция на услышанное ограничилась кратким напряжением мышц. Он выставил на заднее крыльцо две ванночки с кубиками льда, закрыл и запер за собой дверь, подобрал ванночки, вернулся в кухню мистера Персивала, нашел на полке оловянную миску, высыпал в нее кубики и отнес миску в холл.

Услышав музыкальное звяканье ледяных кубиков, мистер Персивал вышел в холл из гостиной, скромно прикрыв за собой дверь. Он был в одних носках и поддерживал рукой расстегнутую рубашку.

— Куда вы таскались за этим льдом? — проворчал он, забирая миску. — В Центральную Америку?

— Нет, мистер Персивал. Я взял его из холодильника мистера Роберта.

Мистер Персивал фыркнул, скользнул назад в гостиную и закрыл дверь толчком ноги.

Уолт повернулся и вышел через кухню мистера Персивала, сдерживая горячее желание бегом промчаться через парк и подняться к себе. Больше всего на свете ему хотелось вскрыть новое письмо и получить обещанные «точные указания относительно первой из великих задач». Но он был избран благодаря своим качествам — тщательности, добросовестности и, прежде всего, послушанию. Гордо терпя боль ожидания, подобно христианскому мученику, Уолт неторопливо зашагал к себе. «Пусть никто не знает о том, что твоя судьба наконец явилась к тебе»…

* * *

В офисе находились двое низкорослых мужчин — плотный, курящий сигару, и худой, с прыщами на лице. Они пришли рано, и телефоны еще не начали трезвонить, что вполне удовлетворяло плотного. Откинувшись назад на вращающемся стуле, он подремывал, закинув ноги на письменный стол и нацелившись сигарой в потолок.

Его худой компаньон довольно хмыкнул.

Человек с сигарой открыл выпуклые и в то же время глубоко посаженные глаза.

— Что ты раздобыл?

— Ну, в Хайалиа[5] это не сработает, — ответил худой, разложив на столе несколько листов желтоватой бумаги и взяв карандаш. — Как, впрочем, в любых обычных состязаниях. Но в парных бегах с двуколками все может выгореть, если действовать тщательно.

— Значит, система?

— Да, но только теоретическая. Я лично не выиграл на ней ни цента.

— Это все равно. Выкладывай.