Игрок (СИ)

— И раз вы искали встречи, значит точно не из сторонников Рэ, — снова перехватил слово Лебле. — Вы же из Верных, мэл? Я ведь прав?

«Что значит убрал?!»

И тут же вслух старику:

— А вот и не угадали, господин Лемар. Не из Верных.

Лица хозяина мельниц и каменщика синхронно вытянулись.

«Потерять амулет для нас — смерть. Ты забыл, что без него боги снова смогут залезать тебе в голову? У меня не было иного выбора.»

— Но и не из сторонников Рэ, — неуверенно пробормотал Лебле.

«Я всё помню. Что значит убрал?!»

Разговор на два фронта бесил, но Трах со своими загадками бесил сильнее.

— Не из сторонников. Скорее из ненавистников.

Подпольщики облегчённо выдохнули.

— Я ведь и сам Рэ.

— Что?! — поперхнулся собственным вопросом Фатахо.

«Рассосал, впитал, растворил — не важно. Важно то, что теперь его не украдут, не заберут и даже не заметят.»

Оба гаргийца синхронно вскочили со стульев.

«Ну и зашибись. Нужно было давно так сделать, раз можешь.»

Я сразу расслабился. Ох уж этот многословный словоблуд. Только испугал меня зазря. Продолжаем шоу имени меня.

— Про Рейсана Рэ слышали?

— Не может быть… — плюхнулся обратно на свое место Лемар.

— Создатель… — простонал Глаг. — Живой…

— Значит слышали, — ухмыльнулся я. — Надеюсь, только хорошее.

— Господин, — Фатахо вместо того, чтобы сесть на стул, решил почему-то упасть на колени. — Вы же символ нашей борьбы. Приговорённые к смерти умирают с вашим именем на устах. Знаете знаменитое: «Даже сын пошёл против Чёрного Рэ!»? Это же наш девиз!

— Мэл, мы знали! Мы верили! — снова вскочил немного пришедший в себя Лемар. — Узурпатор вас проклял посмертно. Но они врут! Они всегда врут!

А утро-то превратилось в по-настоящему доброе. Оказывается, я теперь знаменитость. Хотя чего ожидать при таком-то отце? Вот только я боялся славы со знаком минус и собирался возвращать себе доброе имя. Ну то есть не Рейсану, а именно себе. Пожалуй, демона-Саню пока придержу. Рейсаном быть сейчас выгоднее.

— Как видите, жив и здоров, — поднял я каменщика с коленей. — Просто пришлось отлучиться кое-куда.

— Мы понимаем, — часто закивал Лебле Лемар. — Вам нужно было залечь под корни. Отсидеться пока страсти схлынут. Чёрный Рэ хоть и объявил вас мёртвым, но искали они вас, наверняка, по всему Древу и не только.

— О нет, господа, — покровительственно положил я руку на плечо старика. — Я отнюдь не отсиживался. Я добывал силу. И я сейчас не только про возвышение. Дни Дрейкуса сочтены.

— Долой узурпатора! — вскинулся Глаг.

— Слава Империи! — прохрипел Лебле.

— Слава! Величие! Мощь! — на автомате прорычал я официальный ответ, вдолбленный в голову ещё в академии. — Мы вернём свою родину, господа. Обещаю. Но сначала я хочу узнать обо всём, что случилось на нашем аллое в моё отсутствие.

И в этот момент, наконец, принесли мои вещи.

* * *

Рассказанное каменщиком и мельником меня не просто порадовало, а можно сказать окрылило. После своего семимесячного отсутствия я ожидал найти на месте империи Хо полноценную колонию Нири с вырезанной под корень знатью, с переделенной «землёй» и собственностью и с запуганным до полусмерти народом, которому плевать на то, кто у власти, лишь бы не давили налогами и защищали от Роя. По факту же мы имеем полицейское государство, рулевые которого кое-как удерживают страхом свои жопы в высоких креслах.

Помощи Дрейкусу в деле усмирения граждан от Нири всего ничего — несколько тысяч солдат, разбросанных по аллою в качестве неподкупных смотрителей, командуют местными, и ещё полк на соцветии для обороны дворца. Вся нагрузка по «охране порядка» ложится на кланы предателей и разномастную ушлую братию, признавшую новую власть. То есть держится всё на соплях, и при хорошем пинке горожане влёгкую скинут посаженных их контролировать полицаев. Беда в том, что вольные простаки — это хоть и самая многочисленная часть древесного общества, но отнюдь не самая сильная. Большинство аристократов по-прежнему сидит по своим ленам, не смея в открытую выступить против узурпатора.

А мешают тому всё те же дети-заложники, продолжающие оставаться в фортах академии, что нынче исполняют роль тюрем. Открытое сопротивление какого-либо клана властям влечёт за собой казнь ученика, что уже ни единожды было проверено. Но среди знати всё равно есть борцы с режимом, как явные, так и тайные. Первые, которых в народе прозвали Вольными, вот уже как полгода ведут партизанскую войну с нирийцами и людьми Рэ по всему аллою. Вторые, чьим детям не повезло учиться в пору переворота, тайно поддерживают первых ресурсами и зовутся соответственно Верными. Периодически, и тех, и других враги ловят и убивают, но процесс пока и не думает затухать.