– Ну, его обещания для игроков, выглядят довольно заманчиво, думаю, расчёт идёт именно на это. – Джейкоб уже привычным жестом откупоривал очередную бутылку с виски. Редко употребляющий алкоголь до появления иноземного вида, с того дня он стал делать это гораздо чаще. – В любом случае выбора у нас нет. Мы должны сделать это ради будущего человечества.
– Знаешь… – Глен, положив голову на прохладную столешницу, словно какой-то подросток во время очередного урока, устало заговорил: – Я мало помню из того, что испытал в тот день, но не думаешь ли ты, что мы, люди, готовы к тому, что будет нас ждать, после того как всё закончится?
– У нас нет выбора, – тяжёлый голос Джейкоба разнёсся в пространстве дорогого жилища, а следом стук пустого бокала о столешницу, будто гвоздь, забиваемый в крышку гроба, поставил точку на очередных слабых попытках двух людей докопаться до смысла всего происходящего. – Мы не знаем их целей, но знаем их возможности. Одна только эта круглая херня чего стоит…
Взглянув слегка помутневшим взглядом на висящие списки игроков, чей уровень был известен благодаря письмам или видео, мужчина протянул:
– Пора за работу. Пятьдесят процентов чувствительности. Это жестянка даже про детей не подумала… Не понимаю, как он смог уладить этот вопрос с ООН? – Процедив сквозь зубы, Джейкоб повёл плечами и злобно посмотрел в ту сторону, где за толстыми стенами находился «Император», который медленно, но верно выполнял заложенную в него неизвестно кем программу.
Глава 229. Странный орден
Утро следующего дня ознаменовалось откровенно странного рода сообщением от разработчиков:
Уилл, глядя на это и допивая последний глоток молока, ради интереса перешёл по ссылке и, читая о бонусах в виде шмота, заданий и разнообразных ресурсов, всерьёз задумался. Чем была обусловлена такая политика? Почему так внезапно? Этими и подобными вопросами задавался не только он. Мастера клавиатур и мышей, словно стая пираний, набросились на «тушу» сообщения, обгладывая, разбирая и перемалывая его кости, но разработчики, соблюдая традиции, оставались глухи к гласу толпы.