Игроки

– На себя я взял заготовку, – парировала «она». – На продажу меня не хватит. Придется третьего подключать. Вашего папу, к примеру. Уверен, ему связей для торговли запрещенными зельями хватит. Правда, вы пока не показали свой талант по варке. Может, мы зря планы строим?

Намеки мне не понравились: ни на папины криминальные связи, ни на мое неумение сварить по простенькому рецепту нужное зелье. Нет, этот тип просто напрашивается, чтобы первая партия была испытана на нем…

– Вот вы где, – удовлетворенно сказал папа и сразу же укорил меня: – Шанталь, как тебе не стыдно нагружать компаньонку. Клодетт, отдайте лопату. Она вам не идет. Столь грубое орудие не для нежных женских ручек.

Папа не только отобрал лопату, но и попытался поцеловать одну из «нежных женских ручек», но «инора Маруа» это не позволила. Руку выдернула, отошла чуть назад и сурово поджала губы. Правильно, тактильную иллюзию Бернар же не все время поддерживает. Забудет как-нибудь, и поцелует папа вместо «нежной женской ручки» суровую мужскую длань. Нет, нужно ему хоть намекнуть, чтобы не приставал к «несчастной иноре», а то самому потом будет стыдно, когда узнает. Если узнает…

Я посмотрела на папу, который расстроенно взирал на «инору Маруа». Пожалуй, будет лучше, если не узнает.

– Папа, ты же отнесешь лопату на место? – Я улыбнулась, чтобы хоть как-то его подбодрить. – А мы пока займемся делом.

– Каким делом? – подозрительно спросил папа. – Зачем вам столько травы и этот грязный корень?

– Корень лопуха хорошо помогает при укреплении волос, – высокомерно сказала «инора Маруа». – Думаю, к свадьбе ваша дочь должна выглядеть соответственно статусу графской невесты, а не как облезлая болонка.

С кем он меня сравнил? Я втянула в себя воздух и постаралась успокоиться.

– Но у Шанталь волосы густые и блестящие, – неуверенно сказал папа, который уже засомневался, что так оно и есть.

– Будут еще гуще, – отрезала «инора Маруа». – Поверьте моему опыту.

– Да, папа, – скромно сказала я. – Уж инора, которая вынуждена все время ходить под «флером», наверняка знает, чего нельзя делать и как исправить возникшие проплешины, хотя бы частично.

Папа задумался. Надеюсь, о том, что он первый раз видел инору тоже под «флером», только более слабым, а не что со мной надо провести воспитательную беседу, чтобы не дерзила старшим. Пока его задумчивость не вылилась во что-то определенное, я поторопилась уйти из сада, потащив Бернара за руку. Надо признать, он не сопротивлялся. Наверное, не горел желанием остаться с моим родителем наедине и выслушивать глупости, подобные тем, что несет Гастон в последнее время.

Оказалось, в саду мы пробыли много дольше, чем я рассчитывала, и Жак уже успел приехать из города и привезти апельсин. С него мы и начали. Варенье наверняка делать проще: их готовят все кому не лень, а вот производителей зелий так просто не найти.

– Итак, я вам сегодня ассистирую, – важно сказала «инора Маруа» и обратилась к кухарке: – Не выделите ли вы нам маленькую кастрюльку?

– Зачем она вам? – недовольно спросила та. – Поди, и не отмыть потом, после ваших развлечений.

– Нам нужно немного варенья сварить, а потом чуть-чуть отвара травяного, – пояснила я. – Нам совсем-совсем маленькая кастрюлька нужна, я потом сама отмою.

– Лучше стеклянная, – влез маркиз. – Для магических манипуляций стекло лучше всего под-ходит.

– Для чего? – насторожилась кухарка. – Для каких магических манипаляций?! Не дам портить посуду. После вашей магии ее только на помойку, готовить потом в ней нельзя.

– Почему нельзя? – удивилась я.

– А вдруг прилипнет чего? И это… удачи не будет, – мрачно ответила кухарка. – Проверено. Не дам. Только с личного распоряжения инора Лорана. Ишь чего удумали, гадость всякую в кастрюлях варить.

Такого я не ожидала и несколько подрастерялась. В то, что папа даст разрешение использовать кастрюлю для магии, не верилось, даже если мы ему заявим, что правильный отвар только так и делается. Я вопросительно посмотрела на «компаньонку». В конце концов, не могу же я все время что-то придумывать? Пусть тоже поднапряжется.

– Инора, а нет ли у вас какой старой посудины, в которой вы уже не готовите и просто забыли выбросить? – не разочаровал он меня. – Чтобы ее окончательно испортить?

Лицо кухарки немного смягчилось. Она задумалась, потом неохотно начала рыться в шкафах. Поиски увенчались успехом: была найдена маленькая, но сильно поржавевшая кастрюлька, в которой стоял пакет с солью. Пакет кухарка вытащила, а кастрюльку протянула мне.

– Вот, – с чувством выполненного долга сказала она. – Действительно, потом выбросите, и все. Но на кухне чтобы я вас больше не видела.

Я повертела в руках посудину и сильно засомневалась, что когда-нибудь смогу это отчистить. Более того, заподозрила, что под слоем ржавчины дна попросту нет. Поглядела на насупленное лицо кухарки, ожидавшей возмущений с моей стороны, и поняла, что другую кастрюльку она мне выдаст только по папиному приказу.

– Пойдемте, Клодетт, – скомандовала я. – Больше нам здесь делать нечего.

– Нам же огонь нужен, – напомнил он.