Игроки

Питались мы обычно в таких поездках тем, что брали с собой, или готовили простую еду на кухне. Много гуляли по окрестностям. Чаще всего наши поездки были на ноябрьские праздники, потому что там получалось несколько дней отдыха.

Потом была поездка в Киржач. Мне, как никому другому, было приятно это путешествие, потому что Киржач — это город, где родился мой папа, и там жили мои близкие родственники — дядя, тетя, двоюродные братья и сестра.

Мы подошли к автобусу в Киржач и увидели Сеню и Раю с детьми. Все мы были примерно одного возраста, и дети тоже. Сеня сразу обращал на себя внимание. Он любил быть в центре внимания, и надо сказать, ему это прекрасно удавалось. Он балагурил, рассказывал анекдоты, пытался рассмешить всех своими шутками. Вокруг него всегда была толпа поклонников и поклонниц.

Надо сказать, что он любил женщин и умел им понравиться. Говорил массу комплиментов, и женщины таяли и влюблялись с первого взгляда. Наверное, если бы он выбрал актерскую профессию, то играл бы героев-любовников. Он был чуть выше среднего роста, с вьющимися пепельными волосами, правильными и очень миловидными чертами лица. Чем-то напоминал Сергея Есенина. Он был одет в модную черную канадскую куртку-пуховик. Это выглядело очень импозантно на фоне наших серых китайских пуховиков. Рая, тоже модно и красиво одетая, скромно держалась в тени своего яркого мужа. Сеня был, как комета: взрывной, энергичный, никому не дававший скучать. Он мог выпить в мужской компании не больше, чем все остальные, но в самый раз для того, чтобы покуражиться и вывернуть что-нибудь этакое.

Утром 7 ноября мы гуляли по городу, по центральной улице, и вдруг внимание Сени привлек плакат, который висел над винным магазином — «Дело Ленина живет и побеждает». Это было написано огромными белыми буквами на красном фоне, а рядом еще более крупными буквами было написано название магазина «Вино». И получалась какая-то нелепица. Вино — это дело Ленина, и оно побеждает. А это был 1987 год, везде еще был строгий партийный контроль. Сеня не поленился, нашел в справочнике телефон райкома партии, позвонил из телефона-автомата, рассказал о казусе. Приехали какие-то партийные работники, плакат сняли и стали искать, кто бы это мог заметить.

В гостинице сказали, что приехала какая-то группа москвичей. Быть может, они приехали инкогнито, по типу гоголевского ревизора, и увидели такой беспорядок в городе? Нас приняли за скрытый партийный контроль, долго искали по всему городу, но так и не нашли, и просили администратора на всякий случай проследить за нами.

Потом практически все поездки были организованы усилиями Сени. Он работал в то время в пенитенциарной медицине, крупным начальником. Везде появлялся с ревизией и проверками. Для тех, кто не знает, пенитенциарная медицина — это медицина тюрем и других мест лишения свободы. Всюду, куда бы Семен Арнольдович ни приезжал с проверками, были накрыты столы, напитки не заканчивались и текли рекой. И всегда после этих проверок у Сени образовывалась целая команда новых друзей и знакомых.

Все наши последующие поездки были так или иначе связаны с этими местами. Мы были в пионерском лагере под Рязанью. В Скопине. Это была весна: первомайские праздники, никаких пионеров в лагере еще не было. Мы расположились в их домиках и могли делать все, что душе угодно. А душе было угодно гулять в лесу, играть на бильярде, ловить рыбу, ну и конечно, заниматься чревоугодием и водковыпиванием. Благо, чего-чего, а горячительных напитков всегда было очень много.

Вечерами мы пили, пели, играли в детские, и не только, игры. Мне всегда доставалась роль массовика-затейника, Сеня называл меня «старшая пионервожатая», и мы с ним, соревнуясь в остроумии, развлекали друзей и их детей. Еще мы очень любили, когда с нами в поездках был Сенина жена Рая. У нее была большая плетеная корзина, мы называли ее «допровская корзина», где были такие деликатесы, которых мы иногда и в глаза не видели.

Надо представить голодные для всей страны 90-годы, когда в магазинах были только пустые полки, а выживали мы благодаря тому, что могли достать хоть какие-то продукты по блату. Так, мой папа был участником войны, и ему полагался набор продуктов к каждому празднику. Я что-то пекла, что-то удавалось урвать в магазине, так мы и дожили до постперестроечного времени.

Мы всегда в поездках устраивали общий стол вскладчину, и рядом с нашими скромными винегретами и вареной колбасой с сосисками, важно розовела нежная ветчина, балык, сухая колбаска, тонко порезанная, а на сладкое: конфеты «Мишка на севере» и шоколадный тортик. Дети визжали от восторга. Взрослые млели от ароматного запаха. Рая в то время работала завотделом в продуктовом магазине, а это по тогдашним меркам, как завотделом в ЦК.