Игромания (СИ)

Когда до закрытия оставалось совсем чуть-чуть, я подпрыгивающей походкой прошла через зал, направляясь к столику, который обслуживала. Симпатичный мужчина с сединой на висках сидел около окна и смотрел, как улицы погружаются в холодные сумерки.

Ближе к вечеру началась морось, поэтому погода вызывала лишь удручающее сонливое настроение, но только не у меня.

Я приветливо улыбнулась и положила фирменный кожаный чек-бук перед посетителем.

— Пожалуйста. Ваш счет.

Мужчина поднял голову, и его выражение лица заметно потеплело.

Только хотела уйти, чтобы не мешать посетителю, но он остановил меня.

— Секунду, — глянул на мой бейдж, — Евгения.

Мужчина достал из кармана небольшую пачку оранжевых купюр и сунул сразу две банкноты в папку для чеков. Это было вдвое больше, чем в счёте, который принесла. Хотела сказать, что он положил слишком много, но не успела.

— Одна для вас, — заметив вопрос на моем лице, пояснил он. — Знаю, что официанты делят потом все поровну, но все же это только для вас.

— За что? — несколько ошарашенно спросила я.

— За хорошее настроение, — подмигнул посетитель. После он встал и пошел к выходу, отсекая любую возможность отказаться.

Проводив мужчину потрясенным взглядом, я быстро схватила чек-бук и поспешила на кухню.

Возле раздаточной никого не было, так как в такую погоду посетителей почти не осталось. Пока не появился кто-то из официантов, я подошла к самой яркой лампе на потолке, вынула обе банкноты и подняла над головой, чтобы просветить их.

Настоящие! Значит, вторая достается только мне! Вот это везение!

На губах расплылась радостная улыбка.

Одну из купюр я сразу же положила в чек-бук, а вторую распрямила пальцами, словно держала в руках нечто действительно драгоценное.

Ох, можно же, наконец, купить себе теплую курту! Скоро ведь начнутся морозы, а у меня до сих пор нет подходящей одежды.

Меня распирало от радости. Тот мужчина, наверное, даже не подозревал, как сильно помог мне.

Вдруг перед глазами мелькнула чья-то рука, которая ловко выхватила из моих пальцев купюру.

— Эй! — возмущенно вскрикнула я и, обернувшись, столкнулась нос к носу с Сергеем.

Потянулась за банкнотой, но парень специально поднял руку над головой так высоко, что я не могла дотянуться. Еще и нацепил свою фирменную мудоковатую улыбку.

— Это мое! — возмутилась я.

Снова попыталась забрать купюру, отчего едва не легла на грудь Сергея, но он все же был гораздо выше меня и сильнее, поэтому без труда смог отвоевать деньги.

Когда, наконец, поняла, что он вовсе не играет, а действительно отнял мои чаевые, отпрянула на шаг назад. Но не сдалась. Наоборот, собиралась вернуть деньги. Сначала мирным путем.

В это время парень опустил руку и принялся вертеть купюру в пальцах.

— Это мое, — повторила я и протянула ладонь. — Отдай, пока я не обвинила тебя в воровстве.

Парень глумливо ухмыльнулся.

— Кто это еще из нас вор?

Мое лицо вытянулось от удивления. Я даже пошатнулась, поражаясь услышанным словам.

— Что? Не поняла.

— Ты еще и глухая? — издевательски спросил он. — Да, не быть тебе домушником. Может, все-таки на панель? Как предлагал?

И хотя не имею привычки теряться в сложных ситуациях, я все же опешила. И некоторое время пыталась понять, о чем он.

— Не знаю, что ты там придумал, — взяла себя в руки и потребовала. — Но сейчас же верни мои деньги.

— Эти? — он помахал перед моим лицом купюрой и мгновенно одернул назад, когда попыталась забрать ее.

— Слышишь, придурок, — процедила я. — Это не смешно! Я на полном серьезе сейчас пойду к твоему отцу и поведаю ему, какой у него сыночек!

Парень демонстративно облизал губы и громко причмокнул. Это было так противно на вид, что меня даже затошнило.

— Иди, Женечка. Иди.

— Идиот, — прошипела я и повернулась, чтобы пройти через кухню в сторону коридора, что вели к административным помещениям.

— А, только не забудь придумать что-то, когда у тебя спросят, куда подевались сто тысяч! — донеслось мне вслед.

Я замерла и почувствовала, как колючий холодок пробегает между лопатками.

Повернулась и увидела, как Серега словно царь, победивший льва, стоит и обмахивает себя купюрой, будто веером.

— Сто тысяч? — тихо переспросила я, предчувствуя, что разговор дальше будет очень тяжелый.

— Да, — кивнул он. — Те самые сто тысяч, что ты украла у моего отца. — Мерзавец театрально цокнул языком и меня снова затошнило. — Он, кстати, утром спрашивал про них.

— Но... — мысли вдруг разбежались в стороны, словно тараканы от включенного света. — Но ты же сам их мне дал в долг, помнишь?

— Я? — фальшиво удивился тот. — Не было такого. Ты еще и лгунья, оказывается.

— Но ты же сам их отдал, — еле дыша, сказала я.

Пройдоха покачал головой, а его мудоковатая улыбка стала еще отвратительнее.

Я вдруг почувствовала, что начинаю паниковать.

Мне нельзя увольняться! Не сейчас! Я просто не потяну долги брата, если у меня останется только работа курьера! Если сейчас меня обвинять в воровстве, то уже не возьмут никуда. Еще и дело в полиции заведут!

— Нехорошо это, Женя, воровать у людей, которые так любезно предоставили тебе работу, — состроил тот страдальческую гримасу. — Как нехорошо.