Игровая комната. Книга стихов

Кавайные чертенята заламывают копытца,
бьют об пол блюдца
в прикольном моём аду.
Тебя терзает праздное любопытство:
что там внутри у меня за чувства,
а что — снаружи и на виду?
Какой я стала, какие принцы
на шпагах калёных бьются,
потом — легко к алтарю ведут?

Теперь я умею врать —

ежедневно, в режиме блица, —
и быть запредельно ясной,
холодной, чужой, ничьей.
Мультяшные ангелы прячут в ладони лица,
когда следят за ходом моих речей;
а тот, кто рядом, — меня боится,
но терпит и привыкает
к моим слезам на своём плече.

Впадаю попеременно то в золотое детство,

то в бытовое блядство,
то в светлую, знаешь, грусть.
Пожаром в чужом дому привыкаю греться,
научена так смеяться, что только в путь!
Ты знаешь, тот, у кого нет сердца, —
его просто отдал в яслях кому-нибудь.

И — сколько там Лета всё мимо мчится, —

сколько не было знаков или известий,
покуда время летит стремглав, —
а ты всё такой же чистый,
и крылья твои на месте,
и память твоя обо мне светла...

А что это там стучится, что это бьётся —

там, в глубине твоего стола?

31.03.2008

ЧАЙНАЯ ЦЕРЕМОНИЯ

Я хочу говорить с тобой не словами —
переворачивать чашки с маленькими драконами,
чтобы пальцы знаки в воздухе рисовали
и свечи горели, жестам моим покорны.

Чтобы с петель легко тишину сорвали

тамтам и флейта, бубен и диджериду;
я хочу говорить с тобой не словами —
чтобы ты замер, не выпуская меня из виду.

Я хочу танцевать для тебя в золотистом свете

и становиться то ветром, то снегом, то птицей,
чтобы ты забывал обо всём на свете.
Я хочу с тихим плеском в чашку к тебе струиться,

чтобы ты вдыхал меня осторожно,

чтобы пил меня — не торопясь и не проливая;
чтобы ты понял —
насколько это возможно, —
всё, что так и не объяснила тебе
словами.

25.02.2008

СИНИЦЕЙ В РУКАХ

Мне всё, говорят, до фени,
мне редко бывают рады.
Я — злобная птица феникс:
в костёр, а потом — обратно.

Не вью, извините, гнёзда, —

характер дурной, волшебный:
вам дорого обойдётся
моё перевоплощенье.

Пожары тушить — готовы?

Я создана так нелепо, —
я, знаете, не для дома,
и, видимо, не для неба...

Вот только, сказать по правде,

смотрю я в иные лица —
и хочется, хохмы ради,
немного побыть
синицей.

29.01.2008

БЕЛОЕ