Игровая площадка для грешников

— Давай, пока не появились копы, — поддразнил я Роуг, когда она уставилась на мою новую татуировку на голой груди. Мы были измазаны краской из баллончика, и Мэри Бет поджарила бы ее задницу, если бы она явилась в приюте в таком виде.

Она продолжала игнорировать меня, и я схватил ее за футболку, нетерпеливо срывая ее с нее. Охуенные сиськи.

У нее были сиськи. Идеальные, полные, обнаженные сиськи. И было уже слишком поздно, чтобы помешать мне увидеть их, когда она закричала и прижала руки к груди, чтобы прикрыться.

— Черт, — выдохнул я, глядя на нее. Я надеялся увидеть их с того самого момента, как они начали расти. Моему члену очень нравилось думать о них. И я имею в виду — прям очень.

— Ты что, постоянно срываешь с людей одежду и делаешь тайные татуировки? — требовательно спросила она, оглядываясь вокруг, как будто ища дыру, которая могла бы поглотить ее.

Румянец на ее щеках был чертовски милым, но от него по моей коже разливался жар. Я хотел попросить прикоснуться к ним, но не знал, как именно это сформулировать. Это поставило меня в странное положение, и внезапно я решил, что во всем этом дерьме все равно виновата она.

— Какого черта ты не носишь лифчик? — Заартачился я.

— Я не знала, что должна согласовывать выбор нижнего белья с тобой, придурком, — прорычала она. — Ты ничего не видел. Верно?

— Эээ, я вроде как все видел. И мне не хочется тебя огорчать, красавица, но у тебя очень красивые сиськи, и я не смогу их забыть. Никогда. Например, в день своей смерти я, вероятно, вспомню этот момент и скажу: Черт возьми…

— Я ненавижу тебя, — прорычала она, и я нахмурился, мне не понравилось, что она это сказала, даже если на самом деле она этого не имела в виду.

— Хорошо, хорошо, я сделаю так, что бы все было по честному, — сказал я, поднимая руки в знак капитуляции, и она, прищурившись, посмотрела на меня.

Я ухмыльнулся, решив, что так и будет, снял ботинки, расстегнул ремень, скинул джинсы и боксеры, а затем вышел из них и продемонстрировал ей свое самое ценное достояние. За последние пару лет он стал большим. Особенно когда у меня был стояк, а сейчас я был в городе стояков. Потому что, ну, сиськи.

Ее рот приоткрылся, когда она уставилась на него, и моя грудь раздулась от гордости. Я ждал, что она скажет мне, насколько он идеален, но она не сказала.

— Будет довольно грубо, если ты ничего не скажешь, — поддразнил я, и ее рот захлопнулся.

— Они у всех такие большие? — спросила она, выглядя обеспокоенной, и моя грудь раздулась еще больше.