Игровая площадка для грешников

— Четыре месяца, — выдавила я, решив рассказать им всю правду об этом. — Четыре месяца я плакала по вам, страдала из-за вас и задавалась вопросом, почему вы так основательно бросили меня после всех обещаний, которые вы четверо мне дали. Я поняла, почему вы отослали меня. Я знала, что у вас не было выбора. Но почему вы уничтожили мой телефон? Почему никто из вас даже не написал мне по электронной почте, просто чтобы сообщить, что вам не наплевать на меня? — Я заставила себя остановиться на этом, но могла бы продолжить: Почему вы были такими чертовски холодными, когда сказали мне убираться? Почему вы все смотрели на меня так, будто даже не знаете меня? Вам было на меня, блядь, полностью насрать? Почему вам было так чертовски легко бросить меня, когда вы знали, что вы — все, что у меня когда-либо было? Когда вы знали, что это убьет меня.

— В тот первый год после посвящения в «Арлекины» на нас оказывалось большое давление, — сказал Джей-Джей, глядя на свои руки. — Лютер пристально следил за нами, переселил меня и Чейза сюда. Он купил нам всем новые мобильные телефоны, которые, как мы боялись, он отслеживал, и…

— И нам пришлось стать настоящими «Арлекинами», — мрачно добавил Чейз. — Нам пришлось проливать кровь и научиться жить с пятнами, которые она оставила на наших душах. Мы должны были стать солдатами в этой армии…

— И я была лишь первой из всех жертв, на которые вам пришлось пойти, — с горечью ответила я. — Поняла. Я смирилась с тем фактом, что я такая, какая есть, поэтому мне не нужно слушать ваши оправдания. — Я отвернулась, чтобы посмотреть на бассейн, не желая смотреть ни на кого из них, поскольку боль от этого признания пронзила меня, несмотря на то, что я жила с этой правдой десять долгих лет.

— Что значит «такая, какая есть»? — Потребовал ответа Фокс, и я оглянулась на него, на самом деле не желая этого говорить, но мы уже спустились в кроличью нору, и, возможно, лучше было просто выложить все это и дать им это увидеть.

— Одноразовая, — сказала я, удерживая его взгляд.

— Да хрена с два, — прорычал Джей-Джей, собираясь встать, но Фокс хлопнул его по груди, останавливая.

— Говорит человек, который бросил меня и забыл обо мне, — бросила я в ответ, пожав плечами, словно мне было все равно, словно меня не разрывало на части, когда я произносила это вслух, словно пустота внутри меня не растягивалась до бесконечности от осознания того, что у меня никогда не было и будет никого, кто бы любил меня, выбирал меня, хотел меня на постоянной основе.

— Все было не так! — Джей-Джей закричал, и на этот раз Фоксу пришлось схватить его за руку и силой усадить обратно на место, в то время как я неподвижно сидела перед ними.

— Куда ты пошла, когда сбежала от Сандры? — Спросил Чейз, его лицо было совершенно неподвижной маской, так как он прятал все, что чувствовал по этому поводу, и оставлял только для себя.

— Я села на автобус, проехала на нем до конца маршрута и оказалась в Дрейвилле. Неделю я спала на улице, а потом познакомилась с парнем, который попросил меня пойти с ним на вечеринку, пока я покупала себе поесть однажды вечером после того, как провела день, обчищая карманы. Я пошла, потому что мне больше некуда было пойти, и я ему понравилась, хотя я почти не разговаривала и вообще не улыбалась. Я думаю, что на самом деле ему нравилось мое тело, но в любом случае, он был единственным человеком, которого я встретила, который вообще что-то предложил мне. Поэтому, когда он предложил мне погостить у него и его друзей, я согласилась, — сказала я им.

— У каких друзей? — Спросил Фокс с таким видом, словно хотел перегрызть парню глотку только за то, что он предложил мне место для ночлега. Но если бы он этого не сделал, я бы осталась на улице. Потому что других вариантов у меня точно не было.

— Просто у кучки других подростков-беглецов, которые жили вместе в старом доме на окраине города. — Я пожала плечами. — Многие из них подсели на тот или иной наркотик, но я не находила утешения в их пороках. Если уж на то пошло, то после тех несколько раз, когда я пыталась с ними кайфануть, в итоге мне становилось только хуже. Единственный эффект, который это дало мне, — это заставил меня взглянуть в глаза пустоте внутри меня и осознать, как мало у меня было. Как мало я стоила.

Я неловко поерзала, разрываясь между желанием вывалить на них всю эту душевную боль и позволить им взять на себя ответственность за то, что они натворили, или просто закопать ее поглубже и сделать вид, что ее нет. Но к черту, если они хотят это услышать, то пусть услышат, а если они захотят и дальше притворяться, что после этого между нами можно что-то восстановить, тогда я действительно пойму, насколько они бредят.