Игровая площадка для грешников

Моя верхняя губа скривилась при мысли принять что-либо от этого мудака, но я хотела убраться отсюда, и я хотела знать, какого черта они бросили меня на этом чертовом пароме.

Хотя мне было все равно, какие оправдания он придумает. Было время, когда концепция — либо вместе, либо никак казалась нам банальной. Никто из нас никогда бы не оставил другого позади, независимо от причин. Не по своей воле. Я бы боролась зубами и когтями за любого из них и скорее умерла бы, чем бросила их. Так что, какая бы дурацкая причина у них ни была, почему они бросили меня, она, черт возьми, была недостаточно хороша.

И все же, если Фокс хотел спустить деньги на мой залог, я не собиралась возражать. Но он обломается, когда я свалю из этого чертового города, так что надеюсь, что сумму залога заломят по полной.

— Это я, — проворчала я, поднимаясь на ноги и подходя к дверям, когда полицейский отпер мою камеру.

Я провела руками по щекам, надеясь убрать следы слез, хотя была уверена, что мои глаза были достаточно красными и опухшими, чтобы выдать их, что бы я ни делала.

— Отлично. — Полицейский провел меня по длинному коридору к стойке регистрации, и я подписала бумаги, необходимые для освобождения, одновременно оглядываясь в поисках Фокса в приемной. Но сквозь матовое стекло дверей, отделявших меня от него, я почти ничего не видела, а коп продолжал болтать о том, как мне чертовски повезло, от чего у меня сводило зубы.

Когда все было готово, коп провел меня в приемную и указал на темноту за стеклянными дверями в передней части здания. Затем он отвернулся, чтобы оформить документы, не подавая виду, что ему есть до меня дело. Я недоверчиво посмотрела на него, внезапно оказавшись на свободе и не совсем уверенная, хочу ли я этого.

Как вообще можно внести залог до того, как мне предъявили обвинение? Почему они до сих пор не предъявили мне обвинение? Может, меня и не арестовывали раньше, но я понимала концепцию поимки с поличным с краденым товаром и то, как обстоят дела с такими явными уликами. Так почему же меня отпустили?

Я взяла пластиковый пакет со своими личными вещами, в котором лежали мой разряженный мобильный телефон и ожерелье с ключом, и быстро надела кожаную петлю обратно через голову, прежде чем положить розовое чудовище в карман.

Я нахмурилась, глядя в спину полицейского, когда он уходил от меня, а затем повернулась к двери, взглянула на часы и увидела, что уже почти час ночи. Я была здесь весь день и половину ночи. Но теперь я была свободна — или, по крайней мере, достаточно свободна.

Я вышла на теплый ночной воздух и оглядела темное пространство за пределами полицейского участка. Одинокая фигура стояла, прислонившись к мотоциклу, посреди пустой парковки, и весь мир, казалось, затаил дыхание вокруг него.

У меня в животе все опустилось, и я совершенно замерла, когда мои глаза встретились со взглядом мужчины, который ждал меня. Уголок его рта приподнялся в злобной ухмылке, которая, казалось, говорила шах и мат.

— Привет, детка, — сказал он, его голос был жестоким и дразнящим, и в нем звучала насмешка над тем, как я ответила на его звонок в ту ночь, когда сбежала с его острова. На нем была кожаная куртка и черные джинсы, челюсть покрыта щетиной, а глаза потемнели от жажды мести.

— Маверик? — Я выдохнула, оглядываясь по сторонам и задаваясь вопросом, был ли хоть какой-то шанс, что я смогу сбежать от него, потому что, черт возьми, это было плохо.

В последний раз, когда я видела этого конкретного психопата, я обокрала его и сбежала к чертовой матери от его гнева, одновременно помогая уничтожить товар на тысячи долларов, который он реализовывал для картеля. Я помогла установить мишень ему на спину и присоединилась к людям, которых он превратил во врагов. Мы не были друзьями. Черт, я сомневалась, что ненависть даже близко подходила к тому, что он чувствовал ко мне прямо сейчас. И я чертовски уверена, что не собиралась садиться на его байк.

— Ты же не думала, что я просто забыл о том, что ты ограбила меня и помогла этим ублюдкам уничтожить мой склад, не так ли? — небрежно спросил он, заставляя себя выпрямиться, отчего у меня в горле образовался комок.

Черт. Это было намного хуже, чем просто плохо. Это была катастрофа — конец света, уничтожение совершенно мучительного характера.

— Это было недоразумение, — неубедительно сказала я, и темнота в его глазах, казалось, стала еще глубже, но он не удостоил эту чушь ответом.

— Запрыгивай, красавица, у меня нет времени на всю ночь, — прорычал Маверик, похлопывая по заднему сиденью мотоцикла, как будто всерьез ожидал, что я сяду на него. Я бы скорее взобралась на виселицу и затянула петлю на собственной шее.

— Эмм, я не против просто сесть на автобус или что-то в этом роде, — сказала я, оглядываясь по сторонам в надежде заметить кого-нибудь, кто мог бы мне помочь. Разве это место не должно было кишеть копами? Где, черт возьми, все были? Может, мне стоит просто забежать внутрь здания? Но что тогда? Я вряд ли смогу объяснить, кто такой Маверик и почему я уверена, что он хочет меня убить.