Игрун. Дилогия (СИ)

— Святые угодники! — разговор приобрел позитивное направление, Вильям Ротдж облегченно провел рукой по лбу, как если бы на нем выступила испарина: — Пользуясь случаем хочу спросить, как отнеслась семья Роберта к увлечению моей дочери?

— В целом, положительно, — убирая документы в папку, хозяин кабинета перешел на более доверительный тон: — Принцу пошло на пользу, осознание того, что он не такой уж и уникальный и влюбленная в него с детства девушка может уйти к другому. В королевской семье даже выделили статью расходов на новое увлечение. Гоночную яхту Роберту конечно же никто не позволил купить, а вот средства на лошадь породы thoroughbred были признаны вполне оправданным капиталовложением.

— Будем надеяться, что этого хватит, — Вильям Ротдж решил не озвучивать свое мнение, об излишней заботе об отпрыске британской королевы: — Осталось убедиться, что московского агента постигнет какая-нибудь неприятность.

— Об этом не беспокойтесь, — понимавший намеки с полуслова, Альберт Минрад решил поделиться несколькими фактами: — Отпечатки пальцев Романа находятся во всероссийском розыске уже больше года, примечательно то, что фамилия и фото в досье принадлежат другому человеку.

— И что это значит? — отец Стеллы опять занервничал.

— Это значит, что как только его поймают на горячем в какой-нибудь третьей стране мира, ФСБ откажется от своего агента, сославшись на то, что он обычный преступник и они сами его давно разыскивают. Это обычная практика Советов, принятая еще во времена КГБ. Как правило подобных неудачников ждет высшая мера наказания.

— Туда ему и дорога, — слишком многое член клуба промышленников рассчитывал получить от будущего брака своей единственной дочери.

Пожертвовав родной кровью в угоду процветания собственного бизнеса, Вильям Ротдж искренне ненавидел всех, кто мог послужить помехой для достижения заветной цели. Альберт Минрад сохранил безмятежно улыбчивое выражение лица, даже после того, как закрылась дверь за спиной посетителя. Мысли чиновника к сожалению не могли похвастаться схожей невозмутимостью и упорядоченностью.

«Девушка Стелла никогда не рассматривалась как достойная пара принцу Роберту, все случившееся в Москве и потом в Лондоне дало убедительный повод отказать в будущем семье Ротджа без нежелательных последствий. Но это случится не раньше, чем в услугах промышленника британская корона перестанет нуждаться. Слишком многие проекты имели низкую рентабельность и длительный выход на расчетные мощности. Акулы современного бизнеса не проявляли должного интереса к предприятиям, обеспечивающим достойный объем позитивно настроенного электората, во время очередных парламентских выборов, — отправив листы из папки в утилизатор, сэр Минрад подошел к слегка зашторенному окну и взглянул вниз на немногочисленных прохожих, спешащих по своим делам: — Куда большие вопросы вызывали действия русских. Убедительная демонстрация превосходства в кибер технологиях заставила свернуть пару проектов, запланированных в реализацию на территории постсоветского кластера всемирной паутины. Ответная операция, рассчитанная показать британский уровень кибербезопасности, оказалась вообще провальной. Секретная лаборатория в Мексике была вскрыта в обидно рекордный срок, особым плевком выглядел жест возврата украденных данных. В то, что присутствие русского агента на территории города Санто-Доминго было лишь отвлекающим маневром не сомневался никто из аналитиков МИ-6. Что значило все произошедшее за последний месяц не знал никто, за исключением какого-нибудь генерала ФСБ, давшего добро на проведение подобных мероприятий.»

* * *

Генерал-майор Ставельев никогда не хранил на рабочем месте личных вещей, все что его окружало, было связано с работой и было предназначено для работы. Полученный сверху приказ предписывал в течение трех часов собрать личные вещи и покинуть кабинет, в сложившихся обстоятельствах это выглядело унизительной издевкой.

Продолжая сидеть за абсолютно пустым столом, он ждал пока истечет отведенное время. Надежды повернуть все вспять и продолжить служить Родине больше не было. Ни передачи дел приемнику, ни сдачи секретной документации в архив под опись, при увольнении по статье процедура была совершенно другой. При проводах на заслуженную пенсию отставник ехал домой, генерал-майора ждал казенный дом с решетками на окнах на очень неопределенное время.

Молодой полковник оказался злопамятным и не упустил возможности доложить своим покровителям, как только генерал-майор оступился. Утечка информации по объекту Игрун вражеской агентуре была пресечена, но часть информации все-же ушла за кордон. Ставельев оказался крайним при проведении внутреннего расследования.

Все могло бы быть иначе, но время как и сказанные вслух слова, вернуть теперь было невозможно.

* * *