Игрун. Дилогия (СИ)

Рванувшаяся вглубь катакомб, жрица была поймана. Я крепко держал ее, не позволяя вырваться. Слова, угрозы, проклятья, ни что не могло заставить меня отпустить ее. Наконец она затихла, выбившись из сил. Беззвучные рыдания содрогали ее тело. Я молчал, слова были неуместны.

— Отпусти, — одно слово, сказанное на пределе слышимости, заставило меня разомкнуть руки.

Кое-как расправив спутавшиеся волосы, Мила растерла остатки слез вместе с паутиной по щекам.

— Если я для тебя хоть что-то значу, — она сидела подогнув под себя колени, опустив голову и устремив взгляд куда-то в бок, — прошу, скажи мне, как попасть в это место.

— Пфф, — я шумно выдохнул, — Я не знаю как тебе попасть в это место. После смерти в игре я переношусь туда. Но это происходит не каждый раз. Только когда я борюсь до конца, до последней капли своей крови, за пределом отведенных мне возможностей, только тогда, я изредка имею возможность поговорить с ней.

— Расскажи мне об этом месте, — Мила уже пришла в себя, и внешне была похожа на себя прежнюю.

— Не хочу, — сказал я и видя что этого не достаточно, пояснил, — Мне кажется для каждого человека там все по-своему. Не хочу даже косвенно повлиять на то, что ты можешь там увидеть.

— Ты не понимаешь да?! — толи спросила, толи утвердительно заявила она, — Мне нужно попасть именно в твое место!

— Это ледяная пустыня, — отчаявшись вразумить ее, я принялся как мог описывать свои ощущения, — там иссиня небо над головой со сполохами северного сияния. Морозный воздух трещит от прикосновения к теплой коже. Тело коченеет, превращаясь в лед. Разум очищается от всего наносного, оставаясь кристально ясным. В этот момент можно решить любую задачу, понять самое сложное, что раньше оставалось за гранью восприятия. Но так длится не долго. Тело разлетается на миллиарды осколков, и хорошо если хотя бы тень от воспоминаний об открывшемся тебе знании останется в памяти.

Я замолчал, Мила тоже молчала. Мы сидели в тишине, слушая звук капели.

— Ты не обидишься, если я сейчас выйду в реал? — я качнул головой, — спасибо.

Девушка поцеловала меня в губы и развеялась в дымке. Я посидел какое-то время один и тоже решил выйти. Когда я снова войду в игру, то окажусь на том же самом месте. Скелеты, прождавшие сотню лет, подождут еще немного.

* * *

— Тебя как зовут? — обратился я девушке, оторвавшейся от чтения книги.

— Лена, — она отложила беллетристику на стол и встала из продавленного кресла.

— Ты это, передай там куда надо, — я с кряхтеньем вылезал из капсулы, — Пускай присмотрят кое за кем. Чтобы глупостей не натворила.

— Просто передай мои слова, — повторил я, игнорируя ее недоумевающее выражение лица.

На кухне ужин был уже готов. Мне начинала нравится новая жизнь.

Закончив с едой, я вернулся в комнату. На столе меня ждали несколько листов бумаги. Ознакомившись с ними я потянулся за шариковой ручкой, особого выбора не было, либо я их подпишу либо сегодняшний день станет последним в моей жизни.

Подписка о неразглашении, согласие на сотрудничество, и как капля меда в бочке дегтя, гарантия материального обеспечения до конца моей жизни.

* * *

В подвале бродили одинокие скелеты, оружия у них почти не было. Части ржавых доспехов издавали громкий звук, предупреждая меня и Милу о приближении умертвия. Чара «прах» отнимала по 100 единиц некроэнегии, делая скелет малоподвижным и слабым. Нанеся чару «холод» и «прах» я отходил в сторону, давая Миле возможность вступить в ближний бой. Боевой жезл, владением которого обучалась девушка, классифицировался как дробящее оружие. Скелеты получали двойной урон от такой атаки, и рассыпались на множество костей, после пяти шести ударов жрицы.

Воодушевленная своей удалью, Мила ринулась к очередному скелету, показавшемуся из-за колонны. Я не стал ее одергивать. Возможно это и не правильно, но быстрее всего человек учится на своих ошибках.

Нанеся первый удар, Мила широко размахнулась, чтобы второй вышел посильнее. Скелет не стал ждать и выбросил кулак вперед. Удар пришелся в правое плечо, отсушив руку девушки. Жезл издал жалобный звон, выпав из ослабших пальцев. Второй удар прилетел в растерявшуюся Милу, выбив из нее воздух и согнув тело пополам.

Я все еще медлил, решая в какой момент лучше перехватить атаку умертивия.

— Рома, — еле слышно долетело до меня от сжавшейся в позу эмбриона жрицы, — помоги.

Скелет занес ногу, намереваясь впечатать стопу в ее висок. Кончик меча воткнулся под его колено, замедлив. Серия из трех ударов выбила остатки жизни, без некроэнергии восставшие были слабыми соперниками.

— Ты медлил, — потирая ушибленное место над грудью, Мила оперлась о каменные плиты и приняла сидячее положение.

— А ты поспешила, — я присел рядом, — хочешь поскандалить?

— Это ты хочешь поскандалить, — она подрезала меня, — Уже и аргументы заготовил, только и ждешь момента блеснуть.

— Может и так, — согласно кивнул я, — Но как я узнаю что ты все поняла, если ни кто не проговорит о допущенных ошибках в слух?

— Зануда, — она пыталась отшутиться.

— Говори, или мы тут два часа мои лекции слушать будем, — не согласился я.