Игрушечный стрелок (СИ)

— Ага. В зависимости от начинки, может получиться очень вкусно или полная фигня. Вообще вместо рыбы что угодно можно завернуть — копченую курицу, огурцы, омлет, короче, что фантазия нарисует.

— Фантазия это хорошо. — улыбнулась Фабиола и спрыгнула со стола. — Мне пора.

— Чего? Куда?

— У меня дела. Я же говорила.

— Ну да, говорила, деловые дела. — вздохнул я. — Не могу это уложить в голове, извини, мне все кажется, что принцессы целыми днями в потолок плюют, сплетничают, да по фаворитам носятся.

— У меня нет фаворитов. — Фабиола усмехнулась. — Мы же договорились, что ты не будешь переносить свои знания о принцессах твоего мира на меня.

— Да, мой генерал. — я козырнул недоетым стико. — В конце концов, у меня тоже полно дел.

— Тем более. — Фабиола нагнулась, поцеловала меня. — Увидимся в обед.

— Увидимся. — согласился я, и Фабиола вышла из мастерской.

Я доел стико, допил квас, отодвинул все в угол стола и принялся за работу.

До обеда я успел сходить к кузнецам и, чтобы проверить, как у них идут дела со станками. Оказалось, что Бирми придумал, как нормализовать дерганую подачу крутящего момента от парового двигателя самым простым и от того гениальным образом — поставив большой тяжелый маховик, который вращался двигателем, а уже от него, в свою очередь, передавал уже постоянный крутящий момент к станку. Я запоздало вспомнил, что в двигателях на машинах тоже есть маховик и вроде как он нужен для того же самого, похвалил Бирми за изобретательность и поставил в памяти зарубку на своих "домашних" мини-станках тоже поставить маховики, хотя бы небольшие. Хотя бы на сверлильном.

Кстати, если подумать, добавление маховика и стабилизация поступления крутящего момента это неплохой такой шаг к сверленым, а не литым и не кованым стволам. Осталось только подумать, как соорудить подходящее для этого сверло — совершенно очевидно, что обычное не подойдет… А как выглядит то, что подойдет я как-то не удосужился выяснить.

Еще, подстегнутый видом высокотехнологичных, по местным меркам, станков, Бирми соорудил страшный механизм, который на поверку оказался ни много ни мало распильным станком с полотном от лобзика, которое ездило вверх-вниз и позволяло вырезать из дерева и других податливых материалов фигуры сложной формы. Я оценил это изобретение Бирми и тонко намекнул ему, что если поколдовать с формой и размером зубцов и материалов полотна, то можно будет и металл так же резать. Бирми очень глубоко задумался.

В свою мастерскую я вернулся как раз к обеду, окрыленный и довольный инспекцией.

Но вид мрачной Фабиолы, сидящей на моем столе, сложив руки на груди и даже ногу на ногу немного сбил мой настрой. Даже веселое голубое платье принцессы не спасало ситуацию — настолько она была сумрачна.

— Отравить меня решил, да? — с порога поинтересовалась она.

— Ты о чем, солнышко? — как можно более невинно спросил я, хотя на самом деле я уже подозревал, о чем конкретно пойдет речь.

Принцесса вместо ответа кивнула на непонятный сверток возле себя. Он почему-то лежал на тарелке и был бугристым и неравномерно-зеленым.

Я подошел к столу, нагнулся пониже…

И захохотал.

Это был капустный лист, свернутый в трубочку. Из щели вываливался клейкий, до сий пор горячий, рис, а внутри виднелась какая-то мелкая рыбка, зажаренная целиком. Так как капусту неизвестный мне гений кулинарии использовал свежую, она неминуемо полопалась там, где прожилки листа были потолще, и была похожа на какой-то выкидыш морского огурца и никак не на то, что хотелось бы съесть.

Рядом с этим шедевром лежал аккуратно нарезанный на тонкие ломтики, прямо с кожурой, имбирь и натертый до состояния кашицы… Видимо, хрен.

Я хохотал до слез и никак не мог остановиться, и с каждой секундой Фабиола становилась все мрачнее и мрачнее.

— Да заткнись ты! — наконец не выдержала она, соскочила со стола и накинулась на меня с кулаками. — Заткнись, заткнись!

Она колотила меня кулачками по спине, но не всерьез — зная ее, можно было бы уверенным, что ей бы хватило двух ударов даже не по голове, чтобы я вырубился. А сейчас она так, просто выражала свое недовольство, можно, сказать, почти гладила мою спину.

Но все равно останутся синяки, как пить дать.

Отсмеявшись, я вытер слезы и кивнул на непонятную штуку:

— Что это?

— Это роллы! — Фабиола гордо вскинула нос. — Гадость редкостная!

— Не сомневаюсь! — снова хиихкнул я. — Где ты это взяла?

— Попросила повара приготовить! Все, как ты сказал — переваренный клейкий рис, жареная рыба и капуста!

— Дура! — снова заржал я.

— Сам дурак! — обиделась Фабиола совсем как маленькая, даже губы натурально надула.