Игрушка

Она осторожно, как горностай на охоте, подползла к Игорю. Он лег набок, но Валя надавила на его плечо, и он повалился на спину. Тихо, будто боялась кого-то спугнуть, положила свою голову ему на плечо. Послушала, как отдаются удары его сердца, согнула ногу и медленно положила ее ему на живот. Так, прижавшись к нему, Валя лежала несколько минут. Потом пошевелилась и как кошечка мурлыкнула, глаза хитро сверкнули. Немного выпрямилась и перенесла согнутую ногу через туловище и замерла.

Игорь чувствовал, как она дышит, как ногами сжала его. Валя подняла лицо, серьезно посмотрела ему в глаза. Он хотел улыбнуться, но строгий взгляд как-то не давал повода это сделать. Валя покосилась на сестричек, которые увлеклись собой.

Уперлась руками в сено около его головы, приподнялась, чуть выпрямила тело, улыбнулась и заскользила по Игорю вниз.

Он смотрел ей в глаза, они были широкими и светились изнутри. У Вали была небольшая, но широкая грудь. Но стоило ей немножко нагнуться, как она, провисая под своим весом, принимала вид неправильного треугольника.

Валя медленно сдвигала свое тело с его живота в сторону его ног. Вдруг резко остановилась, Игорь пожал плечами, мол, вот так вот. Валя опустила голову, а потом чуть приподнялась на коленках и посмотрела назад между ног. Возбужденный мальчик Игоря торчал вверх и, покачиваясь из стороны в сторону, стукал по ее ноге. Она захихикала.

Валя еще немного сдвинулась назад, хоботок Игоря уперся, она осторожно приподняла бедра, прищурилась и как-то странно посмотрела ему в глаза. Двигалась тихо, медленно, его мальчик скользил между ее ягодиц. Валя наслаждалась этим необычным ощущением. То прикрывала глаза, то опять открывала их и смотрела на сверкающие глаза Игоря.

Валя чуть больше приподняла бедра, хоботок уперся ей в живот, и она заулыбалась. Потянулась вперед, и головка заскользила по ее коже. Взгляд Вали становился то серьёзным, то игривым, то снова серьезным, то каким-то смешным.

Он скользнул по лобку, она замерла, чуть улыбнулась, вильнула попкой, и хоботок Игоря уперся ей в губки. Валя остановилась. Не шевелясь, как-то строго посмотрела ему в глаза, спрашивая тем самым, что ты делаешь. А сама продолжила осторожно опускать тело вниз. Головка скользнула по губкам, чуть расталкивая их, щекотка в паху и опять эта таинственная женская улыбка.

Игорь ничего не делал, только смотрел на Валю, как она терлась о его мальчика. Он любовался ее грацией, движениями женских бедер, чувствовал, как она тяжело дышит, и как иногда начинали дрожать ее руки. Еще с минуту она повторяла эти движения, а после положила голову ему на плечо и начала выпрямлять ноги. Зашуршало сено под ее ступнями. Она вытянулась на нем, соединила ноги вместе и закрыла глаза.

Валя не шевелилась, просто лежала, а потом вдруг подняла голову и сказала:

— Слушай, расскажи про книгу, помнишь, на прошлой неделе ты говорил, что такое форма жизни и что такое разум.

Игорь не был удивлен ее просьбой. Наверное, ей так было легче. И он начал говорить о том, что ученые так и не пришли к единому мнению, что такое вообще жизнь. Что нам известна только белковая форма. Что были обнаружены бактерии, которые могут жить без света, при огромном давлении и при температуре более семисот градусов. А также бактерии, которые умудряются жить в серной кислоте, в очень токсичном ракетном топливе и при высокой радиации. И если с жизнью более-менее понятно, то что такое разум пока не поддается объяснению.

— А что тут не понять, — вставила Алена.

Сестры, устроившись у его головы, внимательно слушали его рассуждения. Когда они перебрались к нему, что-то он не помнил.

— Понимаешь, разум — это не процесс цивилизации, это что-то больше.

— Боженька дал? — кто-то выдвинул свою теорию.

— Может и так, — пожимая плечами, ответил он.

— Разум — это умение мыслить, — добавила Валя.

— Да, это так. Но как можно проверить, кто и как мыслит. Ведь люди все мерят по себе, считают венцом творения природы. А если так, то изначально неверное определяют сами понятия «разум» и «мыслить». Как можно отсеять рефлекс бабочки от состояния, когда она может думать? — все молчали.

— Да она же не может думать, она же букашка.

— А тогда что вообще такое мысль? — спросила Светлана.

— Если бы я знал.

— Умение анализировать и принимать решение, — тут же сказала Валя.

— Нет, это не совсем так. Наверное, абстрактно мыслить, думать о том, чего нет.

— «Мысль» и «думать» — это, наверное, разные понятия, — высказалась Светлана.

Они лежали так еще очень долго. Солнце зашло за крышу склада, но они не уходили, а продолжали лежать и вести свои рассуждения, выискивая истину в том, что казалось очевидным.

Домой пошли только к вечеру. Сперва проводили сестричек, те чмокнули Игоря в обе щеки и, разом повернувшись, пошли домой.

— Пока, Чип, пока, Дейл, — по привычке сказал Игорь.

Близняшки резко остановились, повернувшись к нему, возмущенно крикнули:

— Ты обещал! — и бросились на него с кулаками.

Валя и Игорь засмеялись.

— Девчонки, вы самые замечательные и я вас люблю.