Игрушка Белоглазого Чу

– И без тебя тошно! Так что сделай одолжение, заткнись, су… – договорить Валя не успела – горячие влажные губы француженки залепили ее рот, а свежий, как мятная конфетка, проворный язычок хозяйски прогуливался за щеками. Петухова, бешено вращая глазами, замычала, попыталась оттолкнуть Жене от себя, но гибкое тело парижанки оплело ее в объятьях – одна рука юрким зверьком проскользнула под халатик и ласкала тугую грудь, вторая нежно пощипывала упругие ягодицы. Язык Женевьевы в Валином рту от мягких ласк перешел к агрессивному наступлению – то сворачивался трубочкой, то завивался спиралью, вращался винтом, не упуская ни одного уголка, сжимался и разжимался, сокращаясь, словно в предсмертных судорогах. Сопротивление было сломлено. Приглашая Валю принять участие в этой игре, Жене чувствительно прикусила нижнюю губу Вали. Петухова вскрикнула от сладкой боли и тут же наградила нахалку ответным укусом. Теплые ладони француженки легко скользили по телу партнерши, волшебным образом отыскивая на нем самые чувствительные места, которые тут же отзывались на ласку – сладкая истома переполнила Валю. Она развела бедра и добивала к двум ласкающим ее рукам третью – свою собственную. Заметив, что Валя эгоистично занимается собой, Жене рыкнула недовольной львицей и сильным толчком повалила ее на спину. Как ураган срывает листья с деревьев, Жене единым порывом избавила от одежды себя и распластавшуюся на полу Вали. Увидев над собой круглую попку и темную линию лона Жене, Валя исступленно застонала и потянулась к этим сокровищам, как младенец ручонками тянется к материнской груди. В течение нескольких мгновений француженка позволяла ей гладить свои ноги и внутреннюю сторону бедер, затем, резко отпихнув протянутые руки, уселась своей наготой прямо на Валино лицо, и тут же шаловливый язычок оказался в ней. Валя присосалась к источнику живительной, терпко пахнущей влаги, будто хотела напиться ею на жизнь вперед. Жене, вскрикивая и кусая губки, изогнулась дугой и погрузила свое лицо в трепещущую шелковистость исходящей соками Петуховой. Облизывая друг друга, кусая, тиская и сминая в руках, девушки одновременно содрогнулись в волнах космического оргазма, но даже не подумали остановиться. Второй пик наслаждения, многократно превосходящий по силе своего предшественника, не заставил себя ждать. Валя, не отрывая губ от сочащегося лона Жене, закричала в голос – такого она еще не испытывала никогда и ни с кем. Третья волна, как цунами, сокрушила все мосты, связывающие Валю с ее разумом, и заставила ее тело биться эпилептических судорогах. В полном умопомрачении Петухова запрокинула голову (может быть, сработал инстинкт самосохранения – не оторвись она от Женевьевы, задохнулась бы наверняка) и неожиданно обмякла. До слуха француженки до несся звук удара, приглушенный мягкой звериной шкурой, устилающей пол. Мгновенно придя в себя, Жене слезла с партнерши и, как учили в школе для герл-скаутов, положила влажные от пота пальцы на ее шею. К облегчению девушки, ровный довольно сильный пульс прощупывался безошибочно. Валя то ли потеряла сознанье от эмоционального и физического переутомления, то ли слишком большая доза коктейля тестостерона и адреналина послала ее нокаут, или просто слишком резко откинулась и сильно ушиблась затылком. В любом случае, перед Жене лежало неподвижное бесчувственное тело, медленно остывающее после горячих любовных игр. Хлестанье по щекам и обливание холодной водой результатов не дало – Валя, с застывшей счастливой улыбкой на губах, возвращаться к новой подруге не спешила.

– Бльядь! – Женевьева подняла глаза на часы – десять отмерянных минут истекли. Сохраняя самообладание, девушка поняла, что командование парадом придется взять на себя, так же как ответственность за две, а то и все три (может статься, что Вале тоже требуется медицинская помощь) человеческие жизни. Юная мадемуазель Беструссо, убедившись, что Руслан с Ильей, как упорные томминокеры, продолжают стучать в дверцы своих холодильников, быстро отыскала в квартире-юрте трубку радиотелефона. Телефона скорой помощи, так же как и любого другого московского номера она не знала. За то Жене прекрасно знала клавишу повторного вызова.

– Аллё, Руслан? – на телефоне высветился номер Шайморданова и Сяпля взял трубку после первого же гудка.

– Ньет! Он в холодьильнике! И Ильюша тоже! Нужен амбуланс… как это будет?!… срочный помощь! Валья льежит! Срочно! Скоро оньи стучьять пьерестанут! Нужно звоньить! Поньимайт?! Бистро! Скажьи мнье номьер и сам… – панике Женевьева не предалась, но все же нервничала сильно, поэтому говорила очень быстро, что пошло в ущерб ее русскому.