Игрушка богов

Курц и Себастиан сидели на полу у дальней стены. Самодельные повязки из бывшего плаща священника красовались на каждом из них. Три из них было на Себастиане — две на правой руке, одна охватывала живот под расстёгнутым жилетом. Две- на Курце. Обе на бёдрах, обе обильно пропитаны кровью. Их руки были связаны за спиной, но рядом с каждым стояло по надзирателю с мечом наголо. В глазах Курца, и Себастиано читался один немой вопрос. Только задавался он каждым своим тоном. Священником- с непониманием и какой-то детской обидой, Курцем- с лютой ненавистью.

Тимур оставил их без ответа. Взял один стул, прошёл к кровати- забившаяся в самый угол Дианой, обеими руками прижимала к себе остатки одеяла. Протянул руку, чтобы погладить её по голове.

Девочка тут же накрылась одеялом и завопила:

— Нельзя! Нельзя меня трогать!

Рука невольно дрогнула, но Тимур пересилил себя и, сомкнув пальцы вокруг кисти девочки, заставил её открыть лицо. Ободряюще улыбнулся, сказал:

— Мне можно.

Диана со страхом посмотрела на держащую её руку, растерянно захлопала ресницами.

— Но… но ведь я… я того… человека…

Тимур поставил стул рядом с кроватью, сел на него. Поглаживая волосы Дианы, нежно, но с твёрдым убеждением в голосе сказал:

— Ты ни в чём не виновата. Это не твоя вина. Его убила не ты.

— Но… — Из глаз девочки потекли слёзы.

— И не смей спорить. Это не ты. И точка.

Сдерживаться и дальше она не смогла. Кинулась на Тимура, обхватила его туловище руками и, уткнувшись лицом куда-то в правый бок, заревела. А тому не оставалось ничего другого, как обнять её и поглаживать по волосам.

— Какая трогательная сцена. — Наместник, так и не решаясь войти в комнату, опёрся спиной о косяк. Теперь одно его плечо было в комнате, другое- в коридоре. Похоже, в случае чего он намеревался по-быстрому смотаться куда подальше. — Но давайте всё же перейдём к более насущным вещам. Тем более времени у нас всё меньше и меньше.

— Предатель, — сказал, как плюнул, Курц, — что ты творишь? Зачем ты привёл сюда наместника и его людей, а?

Тимур внимательно уставился на наместника. Чуть улыбнувшись, произнёс:

— Это не наместник.

— А кто же? — спросил Курц. — Его брат-близнец?

Юноша чуть улыбнулся, сложил руки за спиной.

Всё точно… Интуиция и догадки не подвели.

— Можно мне говорить при твоих церберах? — поинтересовался у юноши Тимур.

— А что не так? — Наместник покосился на своих людей.

— Ну… они ведь вроде ненавидят драконов.

— Они не ненавидят драконов, — уточнил наместник. — Они просто всецело мне преданы. И от этих людей у меня нет секретов.

При этих словах надзиратели собрались, подтянулись, расправили плечи. Их лица засветились гордостью и осознанием собственной значимости для этого щуплого юноши.

— Хорошо. — Тимур кивнул. Прекратил разглаживать волосы Дианы, театральным жестом, каким представляют кого-либо, указал на наместника. Торжественно произнёс: — Курц, Себастиан, позвольте мне представить вам правителя этого мира… парам-пам-пам… — Эзекиля.

Глава 18

— Как догадался? — поинтересовался наместник, он же хранитель Эзекиль.

— Первые подозрения появились, когда ты явился мне во второй раз через терминал в теле, в котором ты был в моём видении. Потом мне показалось странным, что наместник так сильно ограничен в своих возможностях по управлению системами станции. Тут вариантов было два- либо его хозяин так сильно не доверяет ему, что боится подпускать к реальной силе, либо сама станция по каким-либо причинам отказывается подчиняться ему. — Тимур победоносно улыбнулся. — А почему станция может отказать в доступе к себе человеку без кодировки, то бишь с Земли? Не скованному никакими запретами и ограничениями?

Закончил Эзекиль:

— Потому что внутри него она определяет две психических сущности- человека и хранителя. И эта дилемма не позволяет ей наделить меня неограниченными полномочиями. Но своим хозяином станция меня всё же признаёт.

— Ха! — воскликнул Тимур. — Интеллект станции также намекал мне, что с его хозяином не всё так просто, как кажется. Туманно намекал, но выводы я сделал верные.

Эзекиль стукнул кулаком по раскрытой ладони. Злобно проворчал:

— Да что же это такое?! Со мной эта тварь разговаривать отказывается, а с первым встречным треплется практически обо всём в нарушение всех моих директив. Даже о ведьмах, чтоб их, всё рассказал. Но хоть ясно теперь, откуда они появляются… Чем же ты, Тимур, так приглянулся этому чуду?

— Наверное, это чудо заинтересовано во мне, — предположил Тимур.

— Но в режиме Наблюдения у него нету воли! Программа искусственной личности работает в фоновом режиме и только обслуживает запросы.

— Но это очень навороченная программа. Она даже шутить пыталась. Так что вероятно, эта станция и не такое отмочить может.

Эзекиль прижал одну руку к животу, поставил на ней локоть второй. Принялся постукивать себя по лбу указательным пальцем.

— Странно всё это. Очень странно, — бормотал хранитель.