Игрушка богов

— Да, убьют. И ты никак не сможешь им помешать. Лишь погибнешь зазря. А если и удастся тебе что-нибудь сделать, то ты станешь врагом Эзекиля. Каждый житель Наутики будет считать за честь уничтожить тебя.

Набрав в лёгкие воздуха, Тимур выложил свой последний аргумент:

— Они должны послушаться меня. Я- Игрок.

Курц нагнул голову набок, с интересом вгляделся в Тимура. Фыркнул и скривил губы.

— Думаешь, это поможет?

— Да, поможет.

— Возможно, возможно… Скорее всего, тебя не убьют.

— Но ведь… я же…

Отчетливо проговаривая каждое слово, Курц произнёс:

— Ты- всего лишь Игрок. Слуга Бога. Исполнитель его воли. Такой же, как и надзиратель. Ты можешь стать наместником и глашатаем Эзекиля, но ты никогда и ни за что не сможешь перечить воле Эзекиля. А воля его такова- ведьмам нет места в этом мире. Ты можешь вмешаться, но не сможешь помешать. Ясно?

Тимур зажмурился, в отчаянии схватился обеими руками за голову, затряс ею. А через секунду застыл, открыл глаза и исподлобья уставился Курца. Весь его облик, поза, лицо выражали решимость обреченного на смерть.

— Если Диане предстоит умереть- она умрет только после меня, — заявил он твёрдо.

На лицо Курца выскочила угрюмая ухмылка. С удивлением в голосе он спросил:

— Ты действительно готов пожертвовать собой, ради спасения другого человека?

— Да.

— И ты знаешь, что даже в случае успеха ты обречён? Что срок твоей жизни будет исчисляться днями, а то и часами?

— Теперь знаю.

— И всё равно пойдешь на это?

Тимур резко развернулся и направился к углу хижины. Ответ был вполне очевиден, но Курц неожиданно возник на его пути, раскинул в стороны руки и снова спросил:

— И ты пойдешь на это?

Остановившись, Тимур схватился за ножны и раздраженно сказал:

— Да, пойду. На всё пойду. А теперь тебе лучше не мешать мне.

Курц опустил руки, задумчиво уставился на Тимура. Выдержав паузу, кивнул:

— Хорошо. Тогда я помогу.

Эти слова были как удар грома. Практически незнакомый парень соглашается пойти на самоубийство. А его ведь не пощадят. Он-то для этого Надзирателя вообще никто. Насекомое, посмевшее усомниться в устройстве его идеального мира, в котором нет места необычным и добрым детям. Насекомое, которое надо раздавить. И этот Бьёрн не поленится его раздавить. Он всего лишь откроет рот и произнесёт одно слово. Остальное довершат его подручные.

— А… Что? — растерянно переспросил Тимур.

— Я помогу тебе спасти Диану, — отчеканил Курц.

— А тебе-то зачем это нужно? За компанию помереть хочешь?

Курц просто пожал плечами. Отошел с пути Тимура и сказал:

— Иди к ним и отвлеки их. Заговаривай их, тяни время сколько сможешь. А я пока достану лошадей.

— А если…

Закончить Тимур не успел. Курц забежал в хижину, через пару секунд выскочил со своей палкой и рюкзаком и понесся куда-то вдоль реки. Тимур отмёл прочь мысль, что тот решил сбежать, глубоко вздохнул и направился к углу хижины. Оставшись в одиночестве, он уже не чувствовал себя так же уверенно, как прежде, появились сомнения в правильности затеянного предприятия. Действительно, другой мир, другие порядки… Возможно, стоит попробовать к ним приспособиться…

Из-за угла раздался крик Дианы. В нём смешались боль, страх и отчаяние. Длился он всего миг, а затем превратился в хрип. Словно девочку схватили за горло…

Сомнениям не осталось места. Тимур одним прыжком преодолел остававшийся до угла хижины шаг и с замиранием сердца приготовился увидеть страшное. Но на первый взгляд, ничего плохого пока не случилось. На поле, почти сразу же за хижиной, Бьёрн проводил какой-то ритуал. Он творил в воздухе замысловатые пасы и что-то бормотал, а перед ним на коленях стояла Диана. Она дрожала, как осиновый лист, порывалась вскочить и убежать. Но не могла- руки в латных перчатках лежали на плечах девочки и крепко прижимали её к земле.

В нескольких шагах этой от троицы выстроилось кольцо из примерно пятнадцати воинов, с напряжением следивших за развивающимся действом. Четыре человека, расположившись как стороны света на компасе, держали над головой факелы. За этим кольцом толпилась довольно большая группа из селян и нескольких слуг князя, пировавших недавно на постоялом дворе. На ногах они держались с большим трудом и, если бы не присутствие рядом с ними их хозяина, скорее всего, предпочли бы присесть.

Тимур прошел мимо стены с заколоченными окнами, остановился в пяти шагах от кольца и стал внимательно наблюдать за Бьёрном. Пока он не начнёт угрожать здоровью Дианы, лучше не привлекать его внимания. А к тому моменту, как ритуал подойдёт к концу, может быть, подоспеет Курц с лошадьми.

Появление Тимура заметил только один стражник- здоровяк с факелом. Он стоял спиной к хижине, но каким-то чудом сумел почуять приближение человека. Кинув через плечо тяжелый взгляд, говорящий "ещё шаг и тебе будет очень больно", стражник утратил к Тимуру всякий интерес.

Тем временем голос надзирателя обрёл силу, окрасился интонациями. Его слова смогли услышать все присутствовавшие.